У забора лежала лестница, которою днем пользовались рабочие соседнего дровяного склада. Гаврош с неожиданной силой поднял ее и прислонил к одной из передних ног слона. Там, куда упиралась лестница, можно было заметить в брюхе колосса черную дыру. Гаврош указал своим гостям на лестницу и дыру.
- Взбирайтесь и входите, - сказал он.
Мальчики испуганно переглянулись.
- Вы боитесь, малыши! -вскричал Гаврош и прибавил - Сейчас увидите.
Он обхватил шершавую ногу слона и в мгновение ока, не удостоив лестницу внимания, очутился у трещины. Он проник в нее наподобие ужа, скользнувшего в щель, и провалился внутрь, а мгновение спустя дети неясно различили его бледное лицо, появившееся, подобно беловатому, тусклому пятну, на краю дыры, затопленной мраком.
- Ну вот, - крикнул он, - лезьте же, младенцы! Увидите, как тут хорошо! Лезь ты! - крикнул он старшему. - Я подам тебе руку.
Дети подталкивали друг друга. Гаврош внушал им не только страх, но и доверие, а кроме того, шел сильный дождь. Старший осмелел. Младший, увидев, что его брат поднимается, оставив его одного между лап огромного зверя, хотел разреветься, но не посмел.
Старший, пошатываясь, карабкался по перекладинам лестницы; Гаврош подбадривал его восклицаниями, словно учитель фехтования-ученика или погонщик - мула:
- Не трусь!
- Так, правильно!
- Лезь же, лезь!
- Ставь ногу сюда!
- Руку туда!
- Смелей!
Когда уже можно было дотянуться до мальчика, он вдруг крепко схватил его за руку и подтянул к себе.
- Попался! - сказал Гаврош.
Малыш проскочил в трещину.
- Теперь, -сказал Гаврош, -подожди меня. Сударь! Потрудитесь присесть.
Выйдя из трещины таким же образом, каким вошел в нее, он с проворством обезьяны скользнул вдоль ноги слона, спрыгнул в траву, схватил пятилетнего мальчугана в охапку, поставил его на самую середину лестницы, потом начал подниматься позади него, крича старшему:
- Я его буду подталкивать, а ты тащи к себе! В одно мгновение малютка был поднят, втащен, втянут, втолкнут, засунут в дыру, так, что не успел опомниться, а Гаврош, вскочив вслед за ним, пинком ноги сбросил лестницу в траву, захлопал в ладоши и закричал:
- Вот мы и приехали! Да здравствует генерал Лафайет!
После этого взрыва веселья он прибавил:
- Ну, карапузы, вы у меня дома!
Гаврош на самом деле был у себя дома.
О, неожиданная полезность бесполезного! Благостыня великих творений! Доброта исполинов! Этот необъятный памятник, заключавший мысль императора, стал гнездышком гамена. Ребенок был принят под защиту великаном. Разряженные буржуа, проходившие мимо слона на площади Бастилии, презрительно меряя его выпученными глазами, самодовольно повторяли: "Для чего это нужно?"
