Тенардье свойственным ему решительным тоном заявил:
- Проваливай, бесовка, и предоставь мужчинам делать свое дело.
Эпонина отпустила руку Монпарнаса, за которую она снова было уцепилась.
- Значит, вы хотите войти в этот дом? -спросила она.
- Только сунуть нос! -ухмыляясь, заметил чревовещатель.
Тогда она прислонилась спиной к решетке, став лицом к вооруженным до зубов бандитам, которым ночь придавала сходство с демонами, и тихим твердым голосом сказала:
- Ну, а я не хочу.
Они остолбенели от изумления. Чревовещатель, однако, все еще посмеивался. Она заговорила снова:
- Друзья! Слушайте меня внимательно. Не в том дело. Теперь я вам скажу. Если вы войдете в сад, если дотронетесь до решетки, я закричу, начну стучать в ворота, подыму народ, кликну полицейских, сделаю так, что вас захватят всех шестерых.
- С нее станется, -тихо сказал Тенардье Брюжону и чревовещателю.
Она тряхнула головой и прибавила:
- Начиная с моего папеньки!
Тенардье подошел к ней.
- Подальше от меня, старикан! - предупредила она.
Он отступил, ворча сквозь зубы: "Какая муха ее укусила?" И прибавил:
- Сука!
Она засмеялась злобным смехом.
- Как вам угодно, а все-таки вы не войдете. Я не сука, потому что я дочь волка. Вас шестеро, но что мне до того? Вы мужчины. Ну так вот: я женщина. И я вас не боюсь, не думайте. Говорят вам: вы - не войдете в этот дом, потому что мне это не нравится. Только подойдите, я залаю. Я вам уже объяснила: кэб - это я. Плевать мне на вас на всех. Идите своей дорогой, вы мне надоели! Проваливайте, куда хотите, а сюда не являйтесь, я запрещаю вам! Вы меня ножом, а я вас туфлей, мне все равно. Ну-ка попробуйте, подойдите! Расхохотавшись, она шагнула навстречу бандитам; вид ее был ужасен.
- Ей-ей, не боюсь! Все одно, нынче летом мне голодать, а зимою мерзнуть. Просто смех с этим дурачьем - мужчинами! Они думают, что их может бояться девка! Бояться - чего? Как бы не так! Это потому, что ваши кривляки-любовницы лезут со страху под кровать, когда вы рычите, так что ли? А я не таковская, ничего не боюсь!
Эпонина уставилась на Тенардье.
- Даже вас, папаша! -сказала она и, обведя бандитов горящими глазами призрака, продолжала:
- Не все ли мне равно, подберут меня завтра, зарезанной моим отцом, на мостовой Плюме, или же найдут через год в сетках Сен -Клу, а то и у Лебяжьего острова среди старых сгнивших пробок и утопленных собак!
Тут она вынуждена была остановиться, припадок сухого кашля потряс ее, дыханье с хрипом вырывалось из узкой и хилой груди.
- Стоит мне только крикнуть, -продолжала она, - сюда прибегут, и -хлоп! Вас только шестеро, а за меня весь народ.
Тенардье двинулся к ней.
- Не подходить! - крикнула она.
Он остановился и кротко сказал ей:
- Ну хорошо, не надо. Я не подойду, только не кричи так громко. Дочка! Значит, ты хочешь помешать нам поработать?
