- В тот день, когда он мне пожаловал крест, я разглядел его лошадь. Это была белая рысистая кобыла. У нее были широко расставленные уши, глубокая седловина, изящная голова с черной звездочкой, длинная шея, крепкие колени, выпуклые бока, покатые плечи, мощный круп. И немного больше пятнадцати пядей ростом.
- Славная лошадка, - заметил парикмахер.
- Да, это была верховая лошадь его величества.
Парикмахер почувствовал, что после таких торжественных слов надо помолчать; потом заговорил снова:
- Император был ранен только раз, ведь правда, сударь?
Старый солдат ответил спокойным и важным тоном человека, который при этом присутствовал:
- В пятку. Под Ратисбоном. Я никогда не видел, чтобы он был так хорошо одет, как в тот день. Он был чистенький, как новая монетка.
- А вы, господин ветеран, надо думать, были ранены не раз?
- Я? - спросил солдат. - Пустяки! Под Маренго получил два удара саблей по затылку, под Аустерлицем - пулю в правую руку, другую - в левую ляжку под Иеной, под Фридландом - удар штыком, вот сюда, под Москвой -не то семь, не то восемь ударов пикой куда попало, под Люценом осколок бомбы раздробил мне палец... Ах да, еще в битве под Ватерлoo меня ударило картечью в бедро. Вот и все.
- Как прекрасно умереть на поле боя! - с пиндарическим пафосом воскликнул цирюльник. -Что касается меня, то, честное слово, вместо тою чтобы подыхать на дрянной постели от какой-нибудь болезни, медленно, постепенно, каждый день, с лекарствами, припарками, спринцовками и слабительными, я предпочел бы получить в живот ядро!
- У вас губа не дура, -заметил солдат
Только успел он это сказать, как оглушительный грохот потряс лавочку. Стекло витрины внезапно украсилось звездообразной трещиной. Парикмахер побледнел как полотно.
- О боже! - воскликнул он - Это то самое!
- Что?
- Ядро.
- Вот оно, - сказал солдат и поднял что то, катившееся по полу. То был булыжник.
Парикмахер подбежал к разбитому стеклу и увидел Гавроша, убегавшего со всех ног к рынку Сен -Жан. Проходя мимо парикмахерской, Гаврош, таивший в себе обиду за малышей, не мог воспротивиться желанию приветствовать брадобрея по-своему и швырнул камнем в окно.
- Понимаете, -прохрипел цирюльник, у которого бледность перешла в синеву, -они- делают пакости лишь бы напакостить! Кто его обидел, этого мальчишку?
Глава четвертая
РЕБЕНКА УДИВЛЯЕТ СТАРИК
Между тем на рынке Сен -Жан, где уже успели разоружить пост, произошло соединение Гавроша с кучкой людей, которую вели Анжольрас, Курфейрак, Комбефер и Фейи. Почти все были вооружены. Баорель и Жан Прувер разыскали их и вступили в их отряд. У Анжольраса была охотничья двустволка, у Комбефера - ружье национальной гвардии с номером легиона, а за поясом - два пистолета, высовывавшихся из-под расстегнутого сюртука; у Жана Прувера - старый кавалерийский мушкетон, у Баореля - карабин, Курфейрак размахивал тростью, из которой он вытащил клинок Фейи, с обнаженной саблей в руке, шествовал впереди и кричал- "Да здравствует Польша!"
