Он отказался от ордена Почетного легиона; его избрали мэром. Один отбывший срок каторжник знал о совершенном некогда преступлении этого человека. Он донес на него и, добившись его ареста, воспользовался этим, чтобы самому отправиться в Париж и получить в банкирском доме Лафита - я знаю это со слов кассира -по чеку с подложной подписью сумму, превышающую полмиллиона франков, которая принадлежала господину Мадлену. Каторжник, обокравший господина Мадлена, и есть Жан Вальжан. Теперь насчет второго дела. О нем вы тоже не сообщите мне ничего нового. Жан Вальжан убил полицейского агента Жавера; убил его выстрелом из пистолета. Я сам при этом присутствовал.
Тенардье бросил на Мариуса торжествующий взгляд; он был уверен, что вновь держит в руках исход битвы и в один миг может отвоевать утраченные позиции. Однако тут же угодливо улыбнулся: низшему надлежит сохранять смирение даже одержав победу, и Тенардье ограничился тем, что сказал Мариусу:
- Вы на ложном пути, господин барон.
Он подчеркнул эту фразу, выразительно побренчав связкой брелоков.
- Как? - возразил Мариус. - Вы станете это оспаривать? Но это факты.
- Это чистая фантазия. Доверие, которым почтил меня господин барон, обязывает меня сказать ему это. Истина и справедливость прежде всего. Я не люблю, когда людей обвиняют несправедливо. Господин барон! Жан Вальжан вовсе не обкрадывал господина Мадлена, и Жан бальжан вовсе не убивал Жавера.
- Вот это, я понимаю, открытие! Как же так?
- Я могу привести два довода.
- Какие же? Говорите!
- Вот вам первый: он не обокрал господина Мадлена, потому что сам Жан Вальжан и есть господин Мадлен.
- Что за вздор вы мелете?
- А вот и второй: он не убивал Жавера, потому что убил Жавера сам Жавер.
- Что вы хотите сказать?
- Что Жавер покончил самоубийством.
- Докажите! Докажите! - сне себя вскричал Мариус.
Тенардье, скандируя фразу на манер античного александрийского стиха, продолжал:
- Жавер -агент -полиции -найден -утонувшим -под -баркой -у -моста -Менял.
- Докажите же!
Тенардье вынул из бокового кармана широкий конверт из серой бумаги, где лежали сложенные листки самого разного формата.
- Вот мои документы, - сказал он гордо и продолжал: -Господин барон! В ваших интересах я постарался разузнать о Жане Вальжане все досконально. Я утверждаю, что Жан Вальжан и Мадлен - одно и то же лицо, и я утверждаю, что Жавера никто не убивал, кроме самого Жавера. А раз утверждаю, значит имею доказательства. И доказательства не рукописные, так как письмо не внушает доверия, его можно легко подделать -мои доказательства напечатаны.
С этими словами Тенардье извлек из конверта два пожелтевших номера газеты, выцветших и пропахших табаком.
Одна из этих газет, протертая на сгибах и распавшаяся на квадратные обрывки, казалась более старой, чем другая.
- Два дела, два доказательства, -заметил Тенардье и протянул Мариусу обе развернутые газеты.
