Тиражные колеса были привезены на фордовском фургончике. Это была сложная конструкция, составленная из шести вращающихся цилиндров, сверкающая медью и стеклом. Установка ее на нижней палубе заняла много времени.
Топот и перебранка продолжались до позднего вечера. Колумбовцы, обиженные тем, что их поместили во втором классе, экспансивно набросились на автора спектакля и режиссера Ник. Сестрина.
– Ну стоит ли волноваться, – мычал Ник. Сестрин, – прекрасные каюты, товарищи. Я считаю, что все хорошо.
– Это вы потому считаете, – запальчиво выкрикнул Галкин, – что сами устроились в первом классе.
– Галкин! – зловеще сказал режиссер.
– Что «Галкин»?
– Вы уже начинаете разлагать!
– Я? А Палкин? А Малкин? А Чалкин и Залкинд разве вам не скажут то же самое? Наконец, где мы будем репетировать?
И вся могучая кучка в один голос потребовала отдельную каюту для репетиций, а кстати, хотя бы немного денег вперед.
– Идите к черту! – завопил Ник. Сестрин. – В такой момент они пристают со своими претензиями!
Не объяснив, какой такой момент, автор спектакля перегнулся через борт и воззвал:
– Симбие-эвич!
– Синдие-эвич!
– Симбие-эвич!
– Мура! Вы не видели Симбиевича-Синдиевича?
В тиражном зале устраивали эстраду, приколачивали к стенам плакаты и лозунги, расставляли деревянные скамьи для посетителей и сращивали электропровода с тиражными колесами. Письменные столы разместили на корме, а из каюты машинисток, вперемежку со смехом, слышалось цоканье пишущих машинок. Бледный человек с фиолетовой эспаньолкой ходил по всему пароходу и навешивал на соответствующие двери свои эмалированные таблицы: «Отдел взаимных расчетов», «Личный стол», «Общая канцелярия», «Отдел печати», «Инструкторский подотдел», «Председатель комиссии», «Машинное отделение». К большим табличкам человек с эспаньолкой присобачивал таблички поменьше: «Без дела не входить», «Приема нет», «Посторонним лицам вход воспрещается», «Все справки в регистратуре».
Салон первого класса был оборудован под выставку денежных знаков и бон.[416 - …выставку денежных знаков и бон… – Денежными знаками, вероятно, именуются банковые билеты, выпускавшиеся с 1922 года Госбанком СССР. Наименьшая из них по стоимости приравнивалась к довоенной десятирублевой золотой монете (содержание золота 7,74234 г) – червонцу, благодаря чему они и получили название червонные банкноты. Червонцы выпускались купюрами в 1, 2, 3, 5, 10, 25, 50 рублей. Бонами же в данном случае названы государственные краткосрочные кредитные документы, квитанции на получение каких-либо товаров или услуг в объеме указанной суммы.] Это вызвало новый взрыв негодования у Галкина, Палкина, Малкина, Чалкина и Залкинда.
– Где же мы будем обедать? – волновались они. – А если дождь?
– Ой, – сказал Ник. Сестрин своему помощнику, – не могу!.. Как ты думаешь, Сережа, мы не сможем обойтись без звукового оформления?
