Легенда об Уленшпигеле. Книга 2. стр.14
Девушка бросила на него лукавый взгляд.
– Неужто ты в меня сразу влюбился? – спросила она. – Чем же ты занимаешься? Кто ты, гёз или богач?
– Я – гёз, я – бедняк, – отвечал Уленшпигель, – но я мигом разбогатею, как только стану обладать такой красавицей, как ты.
– Я тебя не о том спрашиваю, – сказала девушка. – Ты в церковь ходишь? Ты настоящий христианин? Где ты живешь? Уж не гёз ли ты – из тех гёзов, что не признают королевских указов и инквизиции?
Пепел Клааса бился о грудь Уленшпигеля.
– Да, я – гёз, – отвечал Уленшпигель. – Я хочу отдать червям на корм всех, кто утесняет нидерландский народ. Ты смотришь на меня растерянным взглядом. Во мне горит пламя любви к тебе, красотка, – то пламя юности. Его зажег Господь Бог, и оно, как солнце, будет пылать, пока не погаснет. Но в сердце у меня полыхает и огонь мести, возжженный тоже Господом Богом. Зазвенят мечи, зажгутся костры, загуляет удавка, вспыхнут пожары, будет запустение, будет война и гибель палачей.
– Ты пригож, – с печальным видом сказала девушка и поцеловала его в обе щеки, – но только помалкивай.
– О чем ты плачешь? – спросил Уленшпигель.
– Всегда надо прежде оглядеться, а потом уж болтать, – сказала девушка.
– А что, разве у этих стен есть уши? – спросил Уленшпигель.
– Кроме моих ушей, никаких других здесь нет, – отвечала она.
– Твои ушки сотворил Амур, и я их сейчас завешу поцелуями.
– Слушай, что я тебе говорю, ветрогон!
– А что такое? Что ты мне хочешь сказать?
– Да слушай же! – повторила с досадой девушка. – Вон идет моя мать... Не болтай, не болтай, особенно при ней!..
Подошла старуха Сапермиллементе. Уленшпигель оглядел ее с головы до ног.
«Рожа точно шумовка, – подумал он, – глаза холодные и лживые, вместо улыбки выходит гримаса – премилая, я вам доложу, старушка!»
– Здравствуйте, сударь, здравствуйте! – сказала она ему и обратилась к девушке: – Ну, дочка, хорошо мне заплатил, щедро мне заплатил граф Эгмонт – я ведь ему на плаще шутовской колпак вышила. Да, сударь, шутовской колпак – назло Красной Собаке.[136 - ...шутовской колпак – назло Красной Собаке. – Разговоры о Гранвелле в этой главе романа – анахронизм. Ненавистный нидерландцам кардинал покинул страну за два года до вручения наместнице прошения гёзов. Ко времени борьбы с ним относится и то придуманное для себя оппозиционными дворянами платье, о котором идет здесь речь. Темное, из простой ткани, с вышитыми на нем красными шутовскими колпаками, оно впервые появилось на одном из маскарадов во время карнавала. В шутовских колпаках видели намек на кардинальскую шапку Гранвеллы. С весны 1565 г. появляется форма гёзов, подражающая костюму нищих.]
– Кардиналу Гранвелле? – спросил Уленшпигель.
– Да, да, Красной Собаке, – повторила старуха. – Говорят, будто он доносит на них королю, – вот они и хотят его изничтожить. Хорошо сделают, как вы скажете?
Уленшпигель молчал.