Легенда об Уленшпигеле. Книга 3. стр.21
Вода доходила ему до колен; несколько раз предательская волна приподнимала его вместе с лошадью.
Мимо него, привязав к шляпам пороховницы и высоко держа аркебузы, шла пехота. За пехотой двигался обоз, мушкетеры, саперы, фейерверкеры, кулеврины, двойные кулеврины, фоконы, фальконеты, серпентины, полусерпентины, двойные серпентины, мортиры, двойные мортиры, пушки, полупушки, двойные пушки и сакры – небольшие полевые орудия, поставленные на передок, запряженные парой коней, отличавшиеся чрезвычайной подвижностью и представлявшие собой точную копию с так называемых «императорских пистолетов». Тыловой дозор составляли ландскнехты и фламандские рейтары.
Уленшпигелю страх как хотелось чего-нибудь пропустить, чтобы согреться. Рядом с ним, сидя на коне, храпел лучник Ризенкрафт – немец из Верхней Германии, высоченный, тощий и злой, и от него разило водкой. Уленшпигель поискал глазами на крупе его коня, нет ли фляжки, но оказалось, что фляжка висела у немца через плечо на бечевке, и Уленшпигель эту бечевку перерезал и с восторгом припал к фляжке.
– Дай и нам! – попросили другие лучники.
Уленшпигель исполнил их просьбу. Как скоро водка была выпита, он связал бечевку и водворил фляжку на прежнее место. Однако, вешая ее Ризенкрафту через плечо, он нечаянно задел его рукой, и тот пробудился. Первым делом немец схватил флягу, с тем чтобы подоить свою дойную коровку. Когда же он удостоверился, что коровка не дает больше молока, то пришел в неописуемую ярость.
– Разбойник! – заорал он. – Что ты сделал с моей водкой?
– Я ее выпил, – отвечал Уленшпигель. – Промокшие конники делят водку по-братски. Нехорошо быть таким жадюгой!
– Завтра же у нас будет с тобой поединок, и я изрублю тебя на куски, – объявил Ризенкрафт.
– Да, уж мы порубимся, – подхватил Уленшпигель, – напрочь головы, руки, ноги и все прочее! А с чего это у тебя такая злющая рожа? От запора, что ли?
– От запора, – подтвердил Ризенкрафт.
– Куда же тебе драться? – подивился Уленшпигель. – Надо сперва желудок очистить.
Немец предложил, предоставив выбор наряда и верхового животного на благоусмотрение каждого, встретиться завтра же и сделать друг другу прокол с помощью коротких негнущихся шпаг.
Уленшпигель попросил дозволения заменить шпажонку палкой; немец против этого не возражал.
Между тем все войско, в том числе и лучники, перешло реку и по команде военачальников в полном боевом порядке выстроилось на том берегу.
– На Льеж! – возгласил Молчаливый.
Уленшпигель взыграл духом и вместе со всеми фламандцами крикнул:
– Да здравствует принц Оранский! На Льеж!
Однако чужеземцы, главным образом – верхнегерманцы, объявили, что они вымокли до нитки, до костей и двигаться дальше отказываются наотрез. Напрасно принц убеждал их, что победа будет за ними, что льежцы ждут их с распростертыми объятиями, они ничего не желали слушать – расседлали коней, зажгли жаркие костры и принялись сушиться.