Легенда об Уленшпигеле. Книга 3. стр.34
– Туда не пробраться, – молвил хозяин, – кругом войска герцога.
Он провел их на чердак и показал оттуда стяги и знамена конницы и пехоты, гарцевавшей и шагавшей в поле.
– Вас здесь все уважают, – обратился к хозяину Уленшпигель, – добудьте мне разрешение жениться, и я прорвусь. От моей невесты требуется, чтобы она была мила, хороша, благонравна и чтобы она изъявила желание выйти за меня – если не навсегда, то по крайности на неделю.
Ламме вздохнул и сказал:
– Не женись, сын мой, – жена оставит тебя одного сгорать на огне любви. Мирное ложе твое обернется остролистовым тюфяком, и сладкий сон отлетит от тебя.
– Все-таки я женюсь, – объявил Уленшпигель.
А Ламме, ничего съестного больше на столе не обнаружив, огорчился. Но тут взгляд его упал на блюдо, полное печенья, и он с мрачным видом тотчас же захрустел.
Уленшпигель снова обратился к Томасу Утенхове:
– А ну, давайте выпьем! Вы мне раздобудете жену, можно богатую, можно бедную. Я пойду с нею в церковь, и поп обвенчает нас. Он выдаст нам брачное свидетельство, но оно не будет иметь никакого значения, понеже оно выдано папистом-инквизитором. Мы получим удостоверение в том, что мы истинные христиане, поелику мы исповедуемся и причащаемся, живем по заветам апостолов, соблюдаем обряды святой нашей матери – римской церкви, сжигающей своих детей живьем, и призываем на себя благословение святейшего отца нашего – папы, воинства небесного и земного, святых угодников и угодниц, каноников, священников, монахов, солдафонов, сыщиков и всякой прочей нечисти. Запасшись таковым свидетельством, мы отправимся в свадебное путешествие.
– Ну а жена? – спросил Томас Утенхове.
– Жену мне подыщете вы, – отвечал Уленшпигель. – Словом, я беру две повозки, украшаю их гирляндами из еловых и остролистовых ветвей, бумажными цветами и сажаю туда несколько славных парней, которых вы бы хотели переправить к принцу.
– Ну а жена? – спросил Томас Утенхове.
– И она, понятно, тут же, – отвечал Уленшпигель и продолжал: – В одну повозку я впрягу пару ваших лошадей, а в другую – пару наших ослов. В первую сядет моя жена, я, мой друг Ламме и свидетели, во вторую – барабанщики, дудочники и свирельщики. А затем под веселыми свадебными знаменами, барабаня, горланя, распевая, выпивая, мы во весь конский мах помчимся по большой дороге, и дорога эта приведет нас либо на Galgenveld, то есть на Поле виселиц, либо к свободе.
– Я рад бы тебе помочь, – молвил Томас Утенхове, – но ведь жены и дочери захотят сопровождать мужей и отцов.
– Поедем с Богом! – просунув голову в дверь, крикнула смазливая девчонка.
– Если нужно, я могу предоставить и четыре повозки, – предложил Томас Утенхове, – так мы провезем человек двадцать пять, а то и больше.
– А герцога обведем вокруг пальца, – ввернул Уленшпигель.
– Зато флот принца пополнится храбрыми воинами, – подхватил Томас Утенхове и, ударив в колокол и созвав всех слуг своих и служанок, повел с ними такую речь: – Слушайте все, зеландцы и зеландки: вот этот самый фламандец Уленшпигель намерен вместе с вами в свадебном поезде прорваться сквозь войско герцога.