Легенда об Уленшпигеле. Книга 3. стр.90
Коронный судья Дамме, решив, что weerwolf питается кровью, но не грабит убитых, объявил, что по его следу, должно полагать, идут воры, укрывающиеся среди дюн, и пользуются таковым случаем в своих гнусных целях. Того ради он распорядился ударить в набат и велел всем и каждому, схватив что попадется под руку: оружие так оружие, палку так палку, учинить облаву на нищих и бродяг, всех их переловить и обыскать, нет ли у них в сумах золота или же лоскутов от одежды убитых, после чего здоровые нищие будут-де препровождены на королевские галеры, старые же и больные отпущены на свободу.
Искали, однако, впустую.
Тогда Уленшпигель пришел к судье и сказал:
– Я убью weerwolf’a.
– Почему ты в этом так уверен? – спросил судья.
– Пепел бьется о мою грудь, – отвечал Уленшпигель. – Дозвольте мне потрудиться в общинной кузнице.
– Потрудись, – сказал судья.
Никому во всем Дамме ни слова не сказав о своем замысле, Уленшпигель пошел в кузницу и тайком от всех выковал большой превосходный капкан для ловли диких зверей.
На другой день, то есть в субботу – а по субботам weerwolf особенно свирепствовал, – Уленшпигель захватил с собой письмо от судьи к хейстскому священнику, сунул под плащ капкан, вооружился добрым арбалетом и острым ножом и вышел из Дамме, так объяснив жителям цель своего похода:
– Пойду чаек настреляю, а из их пуха сделаю подушечки для госпожи судейши.
Дорога в Хейст шла около моря, а море в тот день разбушевалось: громадные волны с громоподобным грохотом то накатывались на песок, то вновь откатывались; ветер, дувший со стороны Англии, завывал в снастях прибитых к берегу кораблей. Один рыбак сказал Уленшпигелю:
– Этот резкий ветер – наша погибель. Еще ночью море было спокойно, а как солнце взошло – вдруг рассвирепело. Теперь о лове и думать нечего.
Уленшпигель обрадовался – ночью в случае чего будет к кому обратиться за помощью.
В Хейсте он пошел прямо к священнику и передал письмо от судьи. Священник же ему сказал:
– Ты смельчак, но только вот что прими в рассуждение: кто бы ночью в субботу ни шел через дюны, всех потом находят на песке мертвыми, загрызенными. Плотинщики ходят на работу по нескольку человек. Вечереет. Слышишь, как воет в долине weerwolf? Неужели он, как и накануне, всю ночь будет выть так ужасно на кладбище? Да благословит тебя Бог, сын мой, но лучше бы ты не ходил.
Священник перекрестился.
– Пепел бьется о мою грудь, – молвил Уленшпигель.
Тогда священник сказал:
– Коль скоро ты исполнен непреклонной решимости, я тебе помогу.
– Ваше преподобие, – сказал Уленшпигель, – сходите к Тории – матери убитой девочки, а также к двум братьям Тории и скажите, что волк близко и что я его подстерегу и убью, – сделайте это для меня и для всего нашего истерзанного края!
– Я тебе советую караулить волка на дороге к кладбищу, – сказал священник. – Дорога эта пролегает между изгородями. На ней двум человекам не разойтись.