– Сто шагов! – крикнул мессир Ворст.
– Сто шагов! – крикнули капитаны.
И тут раздался громоподобный залп, а вслед за тем – жалобные крики людей, попадавших на лед.
– Залп из восьмидесяти орудий! – сказал Уленшпигель. – Бегут! Гляди, гляди! Факелы удаляются!
– В погоню! – крикнул адмирал Ворст.
– В погоню! – крикнули капитаны.
Погоня, однако ж, длилась недолго: беглецам не надо было бежать лишних сто шагов, а в быстроте они могли бы поспорить с перепуганными зайцами.
А на людях, стонавших и умиравших на льду, были обнаружены золото, драгоценности и веревки для того, чтобы вязать гёзов.
И после этой победы гёзы говорили:
– Als God met ons is, wie tegen ons zal zijn? (Коли с нами Бог, кто же нам тогда страшен?) Да здравствует гёз!
А на третий день утром мессир Ворст, охваченный тревогой, ждал нового нападения. Ламме выскочил на палубу и сказал Уленшпигелю:
– Отведи меня к этому адмиралу, который не хотел тебя слушать, когда ты предсказывал мороз.
– Иди один, – сказал Уленшпигель.
Ламме запер камбуз на ключ и пошел к адмиралу. Тот стоял на палубе и вглядывался в даль, не заметно ли какого-нибудь движения в стороне Амстердама.
Ламме приблизился к нему.
– Господин адмирал, – заговорил он, – может ли скромный корабельный кок высказать свое мнение?
– Говори, сын мой, – молвил адмирал.
– Монсеньор! – продолжал Ламме. – Вода в кувшинах тает, битая птица отошла, на колбасе уже нет инея, коровье масло отмякло, масло постное вновь стало жидким, соль отволгла. Скоро дождь пойдет – стало быть, мы спасены, монсеньор.
– Кто ты таков? – спросил мессир Ворст.
– Я кок с корабля «Бриль», – отвечал Ламме Гудзак. – И ежели все эти великие ученые, именующие себя астрономами, гадают по звездам так же хорошо, как я по приправам, они бы, уж верно, сказали нам, что ночью будет оттепель и страшнейшая вьюга. Но только оттепель продлится недолго.
И, сказавши это, Ламме вернулся к Уленшпигелю, а в полдень обратился к нему с такими словами:
– Я опять оказался пророком: небо нахмурилось, ветер бушует, идет теплый дождь, вода поднялась на целый фут.
Вечером он радостно воскликнул:
– Северное море вздулось, начался прилив, громадные волны хлынули в Зейдер-Зе и ломают лед – лед трескается и осыпает искрящимися осколками корабли! А вот и крупа! Адмирал отдал приказ отойти от Амстердама, а воды столько, что поплыл наш самый большой корабль. Вот мы уже в Энкхёйзенской гавани. Море замерзает снова. Я опять оказался пророком. Господь сотворил чудо.
А Уленшпигель сказал:
– Благословен Бог наш – выпьем во славу Божью!
И прошла зима, и настало лето.