Владимир Одоевский. Русские ночи. Страница 145
Виктор. Это все темная сторона; должно брать в расчет и силу обстоятельств, как, например, огромную производительность Запада, которая, естественно, понижает цены на фабричные произведения и заставляет производить дешевле и в меньшее время; оттого все эти ночные работы, употребление детей, утомление... без того большая часть фабрикантов бы разорились...
Фауст. Я не вижу нужды в этой непомерной производительности...
Виктор. Помилуй! ты хочешь ограничить свободу промышленности...
Фауст. Я не вижу нужды в этой беспредельной свободе...
Виктор. Но без нее не будет соревнования...
Фауст. Я не вижу нужды в этом так называемом соревновании... как? люди алчные к выгоде стараются всеми силами потопить один другого, чтобы сбыть свое изделье, и для того жертвуют всеми человеческими чувствами, счастием, нравственностию, здоровьем целых поколений, - и потому только, что Адаму Смиту вздумалось назвать эту проделку соревнованием, свободою промышленности - люди не смеют и прикоснуться к этой святыне? О, ложь бесстыдная, позорная!
Виктор. Я согласен, что настоящее состояние западной промышленности представляет много странного и печального, - но не в ней одной заключается Запад. Вспомни, что Запад - колыбель нашего просвещения, что на Запад ходят учиться, что Запад истинный храм наук...
Фауст. Обширный вопрос! об нем можно говорить до завтрашней ночи! Чтоб не распространяться вдаль - я спрошу только: какие именно науки подвинулись в этом храме? Я вижу движение на Западе, вижу безмерную трату сил, вижу множество приемов полезных и бесполезных - им не худо учиться; думать, что новая наука далеко оставила за собою древнюю, - это вопрос другой; новая наука увеличила ль хоть на волос благоденствие человека? это вопрос третий.
Виктор. Послушай: отрицать просвещение Запада - дело невозможное; ты этого не докажешь...
Фауст. Я не отрицаю его и даже признаю, что нам еще многому остается учиться на Западе, но я хотел бы привести это просвещение в настоящую оценку. Успехи в политической экономии и общественном благоустройстве мы уже видели и видим каждый день; дело дошло до того, что один добрый чудак {16} предложил перевернуть весь общественный быт и испытать, не лучше ли будет, вместо обуздания страстей, дать им полный разгул и еще подстрекать их; а этот чудак был человек неглупый: нелепость, до которой дошел он, доказывает, что уже нет выхода из того круга, в который забрела западная наука. В науках физических приложений много, но что именно принадлежит новому веку... сомнительно.
Виктор. Мысль приписывать все изобретения древним очень стара, о ней написаны сотни книг...
Фауст. Стало быть, в ней есть нечто справедливое; вам известно мое убеждение: я не могу поверить, чтобы наука могла подвинуться далеко, когда ученые ее тянут в разные стороны! В этом путешествии они могут наткнуться на новое, но только наткнуться; старики, кажется, тянули в одну сторону - и оттого повозка шла проворнее...
Виктор и Вячеслав. Доказательства! Доказательства!