Александр Островский. Не все коту масленница. Страница 27
Что ты, как статуй, стоишь! Головы у вас в доме нет, некому вас прибодрить-то хорошенько, чтобы вы поворачивались попроворней. Кабы муж твой был жив, так вы бы давно уж метались по дому-то, как кошки угорелые. Что вы переминаетесь? Стыдно тебе кланяться, так не кланяйся: а все ж таки благослови нас как следует. Будешь икону в руках держать, так и я тебе поклонюсь, дождешься этой чести.
Круглова. Благословить-то не долго: только ты спроси, подымутся ль руки-то у меня! Я вот как рассудила, Ермил Зотыч; если дашь ты мне подписку, что умрешь через неделю после свадьбы, – и то еще я подумаю отдать дочь за тебя.
Ахов. Что вы! Нищие, нищие, одумайтесь! Ведь мне только рассердиться стоит да уйти от вас, так вы после слезы-то кулаком станете утирать. Не вводите меня в гнев!
Круглова. Сердись ты или не сердись, – твоя воля.
Ахов. Что с тобой? Тут чуда нет ли какого? Не упал ли тебе миллион с неба? Нет ли у тебя жениха богаче меня? Только ведь одно.
Круглова. Нет, не одно. Женихов у нас нет. Есть один парень на примете; только подняться ему, бедному, нечем. Кабы было у него дело верное, так отдала бы, не задумалась.
Ипполит(отдает Кругловой деньги). А вот позвольте вам предоставить для сохранности. Я нынче за всю службу гуртом получил-с. Теперь своим делом могу основаться-с.
Круглова. Ну, и чего ж еще лучше! Да тут много что-то.
Ипполит. Копейка в копейку пятнадцать тысяч.
Агния. Теперь можно и помириться с вами.
Ахов. Так вот на какие деньги вы пировать-то сбираетесь! Вот на какие деньги польстились! Эти деньги чуть не краденые. Он у меня их сегодня выплакал да выкланял.
Ипполит. Не выкланял, а вытребовал, что должное за службу свою.
Ахов. Да тебе бы и в живых-то не быть. От напрасной смерти я тебя спас. Вижу, человек резаться хочет…
Ипполит. Помилуйте, дяденька, что вы! Как можно резаться?
Ахов. Так бы и зарезался. Ты как чумовой стал, перепугал меня до смерти.
Ипполит. Что вы, дяденька! Какой мне расчет резаться в моих таких цветущих летах?
Ахов. А зачем у тебя ножик был? Зачем ты его к горлу приставлял?
Ипполит. Игра ума.
Ахов. Разбойник! (Хочет взять его за ворот.)
Ипполит(отстраняя его). Позвольте-с! Чем я разбойник? Я чужого ни копейки. А нешто я виноват, что от вас добром не выпросишь!
Ахов. Не будет тебе счастья, не будет.
Ипполит. Что ж делать! Как-нибудь и без счастья одним уменьем проживем, дяденька.
Ахов. Не проживешь! Не проживешь! У тебя нету ни отца, ни матери, я тебе старший; я тебя прокляну; на внуках и правнуках отзовется.
Круглова. Полно! Что ты бога-то гневишь!
Ахов(Агнии). Брось ты его! Что в нем хорошего? Мать у тебя глупа, растолковать тебе не может. Я лучше его; я добрый, ласковый. Денег-то у меня что тебе на наряды. Дом-то у меня какой! Большой, каменный, крепкий.
Агния. И крепка тюрьма, да кто ей рад!
Ахов. Ты тоже, видно, в мать уродилась!
Круглова. Благословить-то не долго: только ты спроси, подымутся ль руки-то у меня! Я вот как рассудила, Ермил Зотыч; если дашь ты мне подписку, что умрешь через неделю после свадьбы, – и то еще я подумаю отдать дочь за тебя.
Ахов. Что вы! Нищие, нищие, одумайтесь! Ведь мне только рассердиться стоит да уйти от вас, так вы после слезы-то кулаком станете утирать. Не вводите меня в гнев!
Круглова. Сердись ты или не сердись, – твоя воля.
Ахов. Что с тобой? Тут чуда нет ли какого? Не упал ли тебе миллион с неба? Нет ли у тебя жениха богаче меня? Только ведь одно.
Круглова. Нет, не одно. Женихов у нас нет. Есть один парень на примете; только подняться ему, бедному, нечем. Кабы было у него дело верное, так отдала бы, не задумалась.
Ипполит(отдает Кругловой деньги). А вот позвольте вам предоставить для сохранности. Я нынче за всю службу гуртом получил-с. Теперь своим делом могу основаться-с.
Круглова. Ну, и чего ж еще лучше! Да тут много что-то.
Ипполит. Копейка в копейку пятнадцать тысяч.
Агния. Теперь можно и помириться с вами.
Ахов. Так вот на какие деньги вы пировать-то сбираетесь! Вот на какие деньги польстились! Эти деньги чуть не краденые. Он у меня их сегодня выплакал да выкланял.
Ипполит. Не выкланял, а вытребовал, что должное за службу свою.
Ахов. Да тебе бы и в живых-то не быть. От напрасной смерти я тебя спас. Вижу, человек резаться хочет…
Ипполит. Помилуйте, дяденька, что вы! Как можно резаться?
Ахов. Так бы и зарезался. Ты как чумовой стал, перепугал меня до смерти.
Ипполит. Что вы, дяденька! Какой мне расчет резаться в моих таких цветущих летах?
Ахов. А зачем у тебя ножик был? Зачем ты его к горлу приставлял?
Ипполит. Игра ума.
Ахов. Разбойник! (Хочет взять его за ворот.)
Ипполит(отстраняя его). Позвольте-с! Чем я разбойник? Я чужого ни копейки. А нешто я виноват, что от вас добром не выпросишь!
Ахов. Не будет тебе счастья, не будет.
Ипполит. Что ж делать! Как-нибудь и без счастья одним уменьем проживем, дяденька.
Ахов. Не проживешь! Не проживешь! У тебя нету ни отца, ни матери, я тебе старший; я тебя прокляну; на внуках и правнуках отзовется.
Круглова. Полно! Что ты бога-то гневишь!
Ахов(Агнии). Брось ты его! Что в нем хорошего? Мать у тебя глупа, растолковать тебе не может. Я лучше его; я добрый, ласковый. Денег-то у меня что тебе на наряды. Дом-то у меня какой! Большой, каменный, крепкий.
Агния. И крепка тюрьма, да кто ей рад!
Ахов. Ты тоже, видно, в мать уродилась!