Путешествие из Петербурга в Москву. Страница 79
«В отличность знак изобретенный[217]
Ты начал наглости дарить;
В злодея меч мой изощренный[218]
Ты стал невинности сулить;
Сгружденные полки в защиту
На брань ведешь ли знамениту
За человечество карать?
В кровавых борешься долинах,
Дабы, упившися в Афинах:
Ирой! – зевав, могли сказать».
21
Ты все совокупил злодеяния и жало свое в меня устремил…
«Злодей, злодеев всех лютейший…»
Народ вещал…
«Умри! умри же ты стократ», —
Великий муж, коварства полный,
Ханжа, и льстец, и святотать!
Един ты в свет столь благотворный
Пример великий мог подать.
Я чту, Кромвель,[219] в тебе злодея,
Что, власть в руке своей имея,
Ты твердь свободы сокрушил.
Но научил ты в род и роды,
Как могут мстить себя народы:
Ты Карла на суде казнил…
23
И се глас вольности раздается во все концы.
На вече весь течет народ;
Престол чугунный разрушает,
Самсон как древле сотрясает
Исполненный коварств чертог.[220]
Законом строит твердь природы.
Велик, велик ты, дух свободы,
Зиждителей, как сам есть бог!
24
В следующих одиннадцати строфах заключается описание царства свободы и действия ее, то есть сохранность, спокойствие, благоденствие, величие…превращает спокойствие граждан в пагубу
Но страсти, изощряя злобу…
и все следствия безмерного желания властвовати…
Отца на сына воздвигают,
Союзы брачны раздирают,
35. 36. 37
Описание пагубных следствий роскоши. Междоусобий. Гражданская брань. Марий, Сулла,[221] Август…Следствие того – порабощение…
Тревожну вольность усыпил.
Чугунный скиптр обвил цветами…
38. 39
Таков есть закон природы; из мучительства рождается вольность, из вольности рабство…40
На что сему дивиться? И человек родится на то, чтобы умереть…Следующие 8 строф содержат прорицания о будущем жребии отечества, которое разделится на части, и тем скорее, чем будет пространнее. Но время еще не пришло. Когда же оно наступит, тогда
Упругая власть при издыхании приставит стражу к слову и соберет все свои силы, дабы последним махом раздавить возникающую вольность…
Встрещат заклепы тяжкой ночи.
Но человечество возревет в оковах и, направляемое надеждою свободы и нестребимым природы правом, двинется… И власть приведена будет в трепет. Тогда всех сил сложение, тогда тяжелая власть…
Развеется в одно мгновенье.
О день, избраннейший всех дней!
50
Мрачная твердь позыбнулась, и вольность воссияла.
Мне слышится уж глас природы,
Начальный глас, глас божества.
– Вот и конец, – сказал мне новомодный стихотворец.
Я очень тому порадовался и хотел было ему сказать, может быть, неприятное на стихи его возражение, но колокольчик возвестил мне, что в дороге складнее поспешать на почтовых клячах, нежели карабкаться на Пегаса,[222] когда он с норовом.