Генрик Сенкевич. Камо грядеши. Страница 006
Они перешли во фригидарий, посреди которого бил фонтан розоватой воды, распространяя аромат фиалок. Там, усевшись в устланных шелком нишах, они стали наслаждаться прохладой. Несколько минут оба молчали. Виниций задумчиво смотрел на бронзового фавна, который, неся на плече нимфу, пригнул ее голову и страстно прижимался губами к ее губам.
— Он поступает правильно, — сказал Марк. — Это лучшее, что есть в жизни.
— Пожалуй. Но ты, кроме этого, еще любишь войну, которая мне не по душе — потому что в шатрах ногти портятся, трескаются и теряют розовый цвет. В общем, у каждого свои увлечения. Меднобородый[39 - Меднобородый (лат. Ahenobarbus) — родовое прозвище фамилии Домициев, к которой принадлежал Нерон; внешность императора отвечала этому прозвищу.] любит пенье, особенно свое собственное, а старик Скавр — свою коринфскую вазу[40 - Видимо, вымышленное лицо, так как Эмилий Мамерк Скавр, известный оратор и поэт-трагик, покончил с собой в 34 г. Вазы из коринфской бронзы (от названия города Коринф, расположенного на северо-востоке Пелопоннеса, у Истмийского перешейка) ценились за красоту чеканки и особое качество металла, содержавшего примеси золота и серебра.], которая ночью стоит у его ложа и которую он целует, когда ему не спится. Уже выцеловал на ее краях выемки. Скажи, а стихов ты не пишешь?
— Нет, я ни разу не сочинил полного гекзаметра[41 - Гекзаметр — шестистопный дактиль с последней усеченной стопой, особенно характерен для эпической поэзии.].
— И на лютне не играешь и не поешь?
— Нет.
— А колесницей правишь?
— Когда-то участвовал в ристаниях в Антиохии[42 - Антиохия — крупный город в северной Сирии близ побережья Средиземного моря.], но неудачно.
— Тогда я за тебя спокоен. А к какой партии на ипподроме ты принадлежишь?
— К зеленым.
— Тогда я совершенно спокоен, тем более что, хотя состояние у тебя изрядное, ты все же не так богат, как Паллант или Сенека. У нас теперь, видишь ли, похвально писать стихи, петь в сопровождении лютни, декламировать и мчать в колеснице по цирку, но еще лучше, а главное, безопаснее, не писать стихов, не играть, не петь и не состязаться в гонках. А самое выгодное — уметь восхищаться, когда все это делает Меднобородый. Ты красивый юноша — стало быть, тебе может угрожать разве лишь то, что в тебя влюбится Поппея. Но для этого она чересчур опытна. Любовью она досыта насладилась при первых двух мужьях, а при третьем ей нужно кое-что другое. Ты знаешь, этот дурак Отон до сих пор любит ее безумно. Бродит там по испанским скалам и вздыхает — он настолько утратил прежние свои привычки и так перестал следить за собой, что на завивку волос ему теперь хватает трех часов в день. Кто бы мог этого ожидать от нашего Отона?
— Я его понимаю, — возразил Виниций. — Но я на его месте поступал бы иначе.
— А именно?
— Я бы создавал преданные мне легионы из тамошних горцев. Иберы — храбрые воины.
— Виниций, Виниций! Мне так и хочется сказать, что ты не был бы на это способен.