Виниций был слишком поглощен своими мыслями, чтобы заметить иронию, звучавшую в речах Хилона. Он содрогался от ужаса при одном предположении, что Лигия могла оказаться среди этой сумятицы, на этих страшных улицах, на которых топтали человеческие внутренности. И хотя он уже раз десять спрашивал у Хилона обо всем, что тот мог знать, он снова обратился к нему с вопросом:
— А ты их видел в Остриане собственными глазами?
— Видел, сын Венеры, видел девушку, видел доблестного лигийца, святого Лина и апостола Петра.
— До пожара?
— Да, о Митра, до пожара.
У Виниция, однако, появилось подозрение, что Хилон его обманывает; придержав мула, он грозно взглянул на старого грека и спросил:
— А ты что там делал?
Хилон смутился. Хотя ему, как и многим, казалось, что вместе с гибелью Рима приходит конец и римскому владычеству, но покамест он ведь был с Виницием один на один и он вспомнил, что Виниций под угрозой страшной кары запретил ему шпионить за христианами, особенно за Лином и Лигией.
— Господин мой, — сказал он, — почему ты мне не веришь, что я их люблю? Да, да! Я был в Остриане, потому что я уже наполовину христианин. Пиррон научил меня ставить добродетель выше философии, вот я и льну все больше к людям добродетельным. А вдобавок, о господин, я беден, и пока ты, о Юпитер, развлекался в Анции, я частенько голодал, сидя за книгами, — тогда я шел в Остриан и садился там у ограды, потому что христиане, хоть сами бедняки, подают больше милостыни, чем все прочие жители Рима вместе взятые.
Это объяснение показалось Виницию убедительным, и он спросил уже менее грозно:
— А не знаешь ты, где на это время поселился Лин?
— Однажды ты меня за любопытство наказал, господин, и прежестоко, — отвечал грек.
Виниций промолчал. Они продолжали погонять мулов.
— Господин, — отозвался немного погодя грек, — ведь если бы не я, ты не нашел бы девушку, но если мы ее отыщем теперь, ты не забудешь о бедном мудреце?
— Ты получишь дом с виноградником возле Америолы[357 - Америола — город в Сабинской области (к северо-востоку от Рима).], — ответил Виниций.
— Благодарю тебя, Геркулес! С виноградником? О, благодарю тебя! О да, с виноградником!
Они миновали холмы Ватикана, алевшие в зареве пожара, но за Навмахией повернули направо, чтобы, пересекши Ватиканское поле, приблизиться к реке и, переправясь через нее, добраться до Фламиниевых ворот. Хилон внезапно остановил мула и сказал:
— Мне в голову пришла хорошая мысль, господин.
— Говори, — сказал Виниций.
— Между Яникульским холмом и Ватиканом, за садами Агриппины, есть подземелья, из которых добывали камень и песок для сооружения цирка Нерона. Послушай моего совета, господин! В последнее время иудеи, которых, как ты знаешь, за Тибром великое множество, стали жестоко преследовать христиан.
