Андрей Вознесенский. Баллада 41-го года

   Партизанам Керченской каменоломни

 
Рояль вползал в каменоломню.
Его тащили на дрова
К замерзшим чанам и половням.
Он ждал удара топора!
 
 
Он был без ножек, черный ящик,
Лежал на брюхе и гудел.
Он тяжело дышал, как ящер,
В пещерном логове людей.
 
 
А пальцы вспухшие алели.
На левой — два, на правой — пять…
Он
   опускался
      на колени,
Чтобы до клавишей достать.
 
 
Семь пальцев бывшего завклуба!
И, обмороженно-суха,
С них, как с разваренного клубня.
Дымясь, сползала шелуха.
 
 
Металась пламенем сполошным
Их красота, их божество…
И было величайшей ложью
Все, что игралось до него!
 
 
Все отраженья люстр, колонны…
Во мне ревет рояля сталь.
И я лежу в каменоломне.
И я огромен, как рояль.
 
 
Я отражаю штолен сажу.
Фигуры. Голод. Блеск костра.
И как коронного пассажа,
Я жду удара топора!
 
 
Мое призвание — не тайна,
Я верен участи своей.
Я высшей музыкою стану, —
Теплом и хлебом для людей.