Ф.М. Достоевский. "Идиот". Часть 2. стр. 080
- Какие у меня изумруды! О, князь, как вы еще светло и невинно, даже, можно сказать, пастушески смотрите на жизнь!
Князю стало, наконец, не то чтобы жалко, а так как бы совестно. У него даже мелькнула мысль: "Нельзя ли что-нибудь сделать из этого человека чьим-нибудь хорошим влиянием?" Собственное свое влияние он считал по некоторым причинам весьма негодным, - не из самоумаления, а по некоторому особому взгляду на вещи. Мало-по-малу они разговорились, и до того, что и разойтись не хотелось. Келлер с необыкновенною готовностью признавался в таких делах, что возможности не было представить себе, как это можно про такие дела рассказывать. Приступая к каждому рассказу, он уверял положительно, что кается и внутренно "полон слез", а между тем рассказывал так, как будто гордился поступком, и в то же время до того иногда смешно, что он и князь хохотали, наконец, как сумасшедшие.
- Главное то, что в вас какая-то детская доверчивость и необычайная правдивость, - сказал, наконец, князь; - знаете ли, что уж этим одним вы очень выкупаете?
- Благороден, благороден, рыцарски благороден! - подтвердил в умилении Келлер: - но знаете, князь, все только в мечтах и, так сказать, в кураже, на деле же никогда не выходит! А почему так? и понять не могу.
- Не отчаивайтесь. Теперь утвердительно можно сказать, что вы мне всю подноготную вашу представили; по крайней мере, мне кажется, что к тому, что вы рассказали, теперь больше ведь уж ничего, прибавить нельзя, ведь так?
- Нельзя?! - с каким-то сожалением воскликнул Келлер: - о, князь, до такой степени вы еще, так сказать, по-швейцарски понимаете человека.
- Неужели еще можно прибавить? - с робким удивлением выговорил князь: - так чего же вы от меня ожидали, Келлер, скажите пожалуста, и зачем пришли с вашею исповедью?
- От вас? Чего ждал? Во-первых, на одно ваше простодушие посмотреть приятно; с вами посидеть и поговорить приятно; я, по крайней мере, знаю, что предо мной добродетельнейшее лицо, а во-вторых… во-вторых…
Он замялся.
- Может быть, денег хотели занять? - подсказал князь очень серьезно и просто, даже как бы несколько робко.
Келлера так и дернуло; он быстро, с прежним удивлением, взглянул князю прямо в глаза и крепко стукнул кулаком об стол.
- Ну, вот этим-то вы и сбиваете человека с последнего панталыку! Да помилуйте, князь: то уж такое простодушие, такая невинность, каких и в золотом веке не слыхано, и вдруг в то же время насквозь человека пронзаете, как стрела, такою глубочайшею психологией наблюдения. Но позвольте, князь, это требует разќяснения, потому что я… я просто сбит! Разумеется, в конце концов, моя цель была занять денег, но вы меня о деньгах спросили так, как будто не находите в этом ничего предосудительного, как будто так и быть должно?
- Да… от вас так и быть должно.
- И не возмущены?
- Да… чем же?