Ф.М. Достоевский. "Идиот". Часть 4. стр. 76
отправляется в город.
XI.
Час спустя он уже был в Петербурге, а в десятом часу звонил к Рогожину. Он вошел с парадного входа, и ему долго не отворяли. Наконец, отворилась дверь из квартиры старушки Рогожиной, и показалась старенькая, благообразная служанка.
- Парфена Семеновича дома нет, - возвестила она из двери, - вам кого?
- Парфена Семеновича.
- Их дома нет-с.
Служанка осматривала князя с диким любопытством.
- По крайней мере, скажите, ночевал ли он дома? И… один ли воротился вчера?
Служанка продолжала смотреть, но не отвечала.
- Не было ли с ним, вчера, здесь… ввечеру… Настасьи Филипповны?
- А позвольте спросить, вы кто таков сами изволите быть?
- Князь Лев Николаевич Мышкин, мы очень хороша знакомы.
- Их нету дома-с.
Служанка потупила глаза.
- А Настасьи Филипповны?
- Ничего я этого не знаю-с.
- Постойте, постойте! Когда же воротится?
- И этого не знаем-с.
Двери затворились.
Князь решил зайти через час. Заглянув во двор, он повстречал дворника.
- Парфен Семенович дома?
- Дома-с.
- Как же мне сейчас сказали, что нет дома?
- У него сказали?
- Нет, служанка, от матушки ихней, а к Парфену Семеновичу я звонил, никто не отпер.
- Может, и вышел, - решил дворник, - ведь не сказывается. А иной раз и ключ с собой унесет, по три дня комнаты запертые стоят.
- Вчера ты наверно знаешь, что дома был?
- Был. Иной раз с парадного хода зайдет, и не увидишь.
- А Настасьи Филипповны с ним вчера не было ли?
- Этого не знаем-с. Жаловать-то не часто изволит; кажись бы знамо было, кабы пожаловала.
Князь вышел и некоторое время ходил в раздумьи по тротуару. Окна комнат, занимаемых Рогожиным, были все заперты; окна половины, занятой его матерью, почти все были отперты; день был ясный, жаркий; князь перешел через улицу на противоположный тротуар и остановился взглянуть еще раз на окна: не только они были заперты, но почти везде были опущены белые сторы.
Он стоял с минуту и - странно - вдруг ему показалось, что край одной сторы приподнялся, и мелькнуло лицо Рогожина, мелькнуло и исчезло в то же мгновение. Он подождал еще и уже решил было идти и звонить опять, но раздумал и отложил на час: "А кто знает, может, оно только померещилось…"
Главное, он спешил теперь в Измайловский полк, на бывшую недавно квартиру Настасьи Филипповны. Ему известно было, что она, переехав, по его просьбе, три недели назад из Павловска, поселилась в Измайловском полку у одной бывшей своей доброй знакомой, вдовы учительши, семейной и почтенной дамы, которая отдавала от себя хорошую меблированную квартиру, чем почти и жила. Вероятнее всего, что Настасья Филипповна, переселяясь опять в Павловск, оставила квартиру за собой; по крайней мере, весьма вероятно, что она ночевала в этой квартире, куда, конечно, доставил ее вчера Рогожин. Князь взял извозчика. Дорогой ему пришло в
XI.
Час спустя он уже был в Петербурге, а в десятом часу звонил к Рогожину. Он вошел с парадного входа, и ему долго не отворяли. Наконец, отворилась дверь из квартиры старушки Рогожиной, и показалась старенькая, благообразная служанка.
- Парфена Семеновича дома нет, - возвестила она из двери, - вам кого?
- Парфена Семеновича.
- Их дома нет-с.
Служанка осматривала князя с диким любопытством.
- По крайней мере, скажите, ночевал ли он дома? И… один ли воротился вчера?
Служанка продолжала смотреть, но не отвечала.
- Не было ли с ним, вчера, здесь… ввечеру… Настасьи Филипповны?
- А позвольте спросить, вы кто таков сами изволите быть?
- Князь Лев Николаевич Мышкин, мы очень хороша знакомы.
- Их нету дома-с.
Служанка потупила глаза.
- А Настасьи Филипповны?
- Ничего я этого не знаю-с.
- Постойте, постойте! Когда же воротится?
- И этого не знаем-с.
Двери затворились.
Князь решил зайти через час. Заглянув во двор, он повстречал дворника.
- Парфен Семенович дома?
- Дома-с.
- Как же мне сейчас сказали, что нет дома?
- У него сказали?
- Нет, служанка, от матушки ихней, а к Парфену Семеновичу я звонил, никто не отпер.
- Может, и вышел, - решил дворник, - ведь не сказывается. А иной раз и ключ с собой унесет, по три дня комнаты запертые стоят.
- Вчера ты наверно знаешь, что дома был?
- Был. Иной раз с парадного хода зайдет, и не увидишь.
- А Настасьи Филипповны с ним вчера не было ли?
- Этого не знаем-с. Жаловать-то не часто изволит; кажись бы знамо было, кабы пожаловала.
Князь вышел и некоторое время ходил в раздумьи по тротуару. Окна комнат, занимаемых Рогожиным, были все заперты; окна половины, занятой его матерью, почти все были отперты; день был ясный, жаркий; князь перешел через улицу на противоположный тротуар и остановился взглянуть еще раз на окна: не только они были заперты, но почти везде были опущены белые сторы.
Он стоял с минуту и - странно - вдруг ему показалось, что край одной сторы приподнялся, и мелькнуло лицо Рогожина, мелькнуло и исчезло в то же мгновение. Он подождал еще и уже решил было идти и звонить опять, но раздумал и отложил на час: "А кто знает, может, оно только померещилось…"
Главное, он спешил теперь в Измайловский полк, на бывшую недавно квартиру Настасьи Филипповны. Ему известно было, что она, переехав, по его просьбе, три недели назад из Павловска, поселилась в Измайловском полку у одной бывшей своей доброй знакомой, вдовы учительши, семейной и почтенной дамы, которая отдавала от себя хорошую меблированную квартиру, чем почти и жила. Вероятнее всего, что Настасья Филипповна, переселяясь опять в Павловск, оставила квартиру за собой; по крайней мере, весьма вероятно, что она ночевала в этой квартире, куда, конечно, доставил ее вчера Рогожин. Князь взял извозчика. Дорогой ему пришло в