Гюстав Флобер. Госпожа Бовари. Страница 098
— Ваша супруга жаловалась на здоровье… — начал было он.
Шарль перебил его: он в самом деле очень беспокоится за жену — у нее опять начались приступы удушья. Родольф спросил, не будет ли ей полезна верховая езда.
— Разумеется! Отлично, великолепно!.. Блестящая мысль! Непременно начни кататься.
Эмма на это возразила, что у нее нет лошади, Родольф предложил свою; она отказалась, он не настаивал. Потом в объяснение своего визита он сказал, что у его конюха, которому пускали кровь, головокружения еще не прошли.
— Я к вам заеду, — вызвался Бовари.
— Нет, нет, я пришлю его к вам. Мы приедем с ним вместе, зачем же вам беспокоиться?
— Прекрасно. Благодарю вас.
Когда супруги остались вдвоем, Шарль спросил Эмму:
— Почему ты отвергла предложение Буланже? Это так мило с его стороны!
Лицо Эммы приняло недовольное выражение; она придумала тысячу отговорок и в конце концов заявила, что «это может показаться странным».
— А, наплевать! — сказал Шарль и сделал пируэт. — Здоровье — прежде всего! Ты не права!
— Как же это я буду ездить верхом, когда у меня даже амазонки нет?
— Ну так закажи! — ответил Шарль.
Это ее убедило.
Когда костюм был сшит, Шарль написал Буланже, что жена согласна и что они рассчитывают на его любезность.
Ровно в двенадцать часов следующего дня у крыльца появился Родольф с двумя верховыми лошадьми. На одной из них было дамское седло оленьей кожи; розовые помпончики прикрывали ей уши.
Родольф надел мягкие сапоги, — он был уверен, что Эмма никогда таких не видала. В самом деле, когда он в бархатном фраке и белых триковых рейтузах вбежал на площадку лестницы, Эмма пришла в восторг от его вида. Она была уже готова и ждала.
Жюстен удрал из аптеки, чтобы поглядеть на Эмму; сам фармацевт — и тот соизволил выйти. Он обратился к Буланже с наставлениями:
— Будьте осторожны! Долго ли до беды? Лошади у вас не горячи?
Эмма услышала над головой стук: это, развлекая маленькую Берту, барабанила по стеклу Фелисите. Девочка послала матери воздушный поцелуй — та сделала ответный знак рукояткой хлыстика.
— Приятной прогулки! — крикнул г-н Оме. — Но только осторожней, осторожней!
И замахал им вслед, газетой.
Вырвавшись на простор, лошадь Эммы тотчас понеслась галопом. Родольф скакал рядом. По временам Эмма и Родольф переговаривались. Слегка наклонив голову, высоко держа повод, а правую руку опустив, Эмма вся отдалась ритму галопа, подбрасывавшего ее в седле.
У подножья горы Родольф ослабил поводья; они пустили лошадей одновременно; на вершине лошади вдруг остановились, длинная голубая вуаль закрыла Эмме лицо.
Было самое начало октября. Над полями стоял туман. На горизонте, между очертаниями холмов, вился клочковатый пар — поднимался и таял. В прорывах облаков далеко-далеко виднелись освещенные солнцем крыши Ионвиля, сады, сбегавшие к реке, стены, дворы, колокольня.