Что же делать?.. Через двадцать четыре часа! Значит — завтра! Она решила, что Лере просто пугает ее. Ей казалось, что она разгадала все его маневры, поняла цель его поблажек. Громадность суммы отчасти успокоила ее.
А между тем, покупая и не платя, занимая, выдавая и переписывая векселя, суммы которых росли с каждой отсрочкой, Эмма накопила г-ну Лере изрядный капитал, который был ему теперь очень нужен для всевозможных махинаций.
Эмма пришла к нему как ни в чем не бывало.
— Вы знаете, что произошло? Это, конечно, шутка?
— Нет.
— То есть как?
Он медленно повернулся к ней всем корпусом и, сложив на груди руки, сказал:
— Неужели вы думаете, милая барыня, что я до скончания века буду служить вам поставщиком и банкиром только ради ваших прекрасных глаз? Войдите в мое положение: надо же мне когда-нибудь вернуть мои деньги!
Эмма попыталась возразить против суммы.
— Ничего не поделаешь! Утверждено судом! Есть постановление! Вам оно объявлено официально. Да и потом, это же не я, а Венсар.
— А вы не могли бы…
— Ничего я не могу.
— Ну, а все-таки… Давайте подумаем.
И она замолола вздор: она ничего не знала, все это ей как снег на голову…
— А кто виноват? — поклонившись ей с насмешливым видом, спросил торговец. — Я из сил выбиваюсь, а вы веселитесь.
— Нельзя ли без нравоучений?
— Нравоучения всегда полезны, — возразил он.
Эмма унижалась перед ним, умоляла, даже дотронулась до его колена своими красивыми длинными белыми пальцами.
— Нет уж, пожалуйста! Вы что, соблазнить меня хотите?
— Подлец! — крикнула Эмма.
— Ого! Уж очень быстрые у вас переходы! — со смехом заметил Лере.
— Я выведу вас на чистую воду. Я скажу мужу…
— А я вашему мужу кое-что покажу!
С этими словами Лере вынул из несгораемого шкафа расписку на тысячу восемьсот франков, которую она ему выдала, когда Венсар собирался учесть ее векселя.
— Вы думаете, ваш бедный муженек не поймет, что вы сжульничали? — спросил он.
Эмму точно ударили обухом по голове. А Лере шагал от окна к столу и обратно и все твердил:
— Я непременно ему покажу… я непременно ему покажу…
Затем он приблизился к ней вплотную и вдруг перешел на вкрадчивый тон:
— Конечно, это не весело, я понимаю. Но в конце концов никто от этого не умирал, и поскольку другого пути вернуть мне деньги у вас нет…
— Где же мне их взять? — ломая руки, проговорила Эмма.
— А, будет вам! У вас же есть друзья!
И при этом он посмотрел на нее таким пронизывающим я таким страшным взглядом, что она содрогнулась.
— Я обещаю вам, я подпишу… — залепетала она.
— Довольно с меня ваших подписей!
— Я еще что-нибудь продам…
— Перестаньте! У вас ничего больше нет! — передернув плечами, прервал ее торговец и крикнул в слуховое окошко, выходившее в лавку: — Аннета! Принеси мне три отреза номер четырнадцать.
