Иван Иванович с Иваном Никифоровичем. Страница 21
- Где ж вы бывали сегодня? - спросил Иван Иванович, желая прервать городничего и скорее навести его на причину посещения; ему бы очень хотелось спросить, что такое намерен объявить городничий; но тонкое познание света представляло ему всю неприличность такого вопроса, и Иван Иванович должен был скрепиться и ожидать разгадки, между тем как сердце его колотилось с необыкновенною силою.
- А позвольте, я вам расскажу, где был я, - отвечал городничий. Во-первых, доложу вам, что сегодня отличное время...
При последних словах Иван Иванович почти что не умер.
- Но позвольте, - продолжал городничий. - Я пришел сегодня к вам по одному весьма важному делу. - Тут лицо городничего и осанка приняли то же самое озабоченное положение, с которым брал он приступом крыльцо.
Иван Иванович ожил и трепетал, как в лихорадке, не замедливши, по обыкновению своему, сделать вопрос:
- Какое же оно важное? разве оно важное?
- Вот извольте видеть: прежде всего осмелюсь доложить вам, любезный друг и благодетель Иван Иванович, что вы... с моей стороны, я, извольте видеть, я ничего; но виды правительства, виды правительства этого требуют: вы нарушили порядок благочиния!..
- Что это вы говорите, Петр Федорович? Я ничего не понимаю.
- Помилуйте, Иван Иванович! Как вы ничего не понимаете? Ваша собственная животина утащила очень важную казенную бумагу, и вы еще говорите после этого, что ничего не понимаете!
- Какая животина?
- С позволения сказать, ваша собственная бурая свинья.
- А я чем виноват? Зачем судейский сторож отворяет двери!
- Но, Иван Иванович, ваше собственное животное - стало быть, вы виноваты.
- Покорно благодарю вас за то, что с свиньею меня равняете.
- Вот уж этого я не говорил, Иван Иванович! Ей-богу, не говорил! Извольте рассудить по чистой совести сами: вам, без всякого сомнения известно, что, согласно с видами начальства, запрещено в городе, тем же паче в главных градских улицах, прогуливаться нечистым животным. Согласитесь сами, что это дело запрещенное.
- Бог знает что это вы говорите! Большая важность, что свинья вышла на улицу!
- Позвольте вам доложить, позвольте, позвольте, Иван Иванович, это совершенно невозможно. Что ж делать? Начальство хочет - мы должны повиноваться. Не спорю, забегают иногда на улицу и даже на площадь куры и гуси, - заметьте себе: куры и гуси; но свиней и козлов я еще в прошлом году дал предписание не впускать на публичные площади. Которое предписание тогда же приказал прочитать изустно, в собрании, пред целым народом.
- Нет, Петр Федорович, я здесь ничего не вижу, как только то, что вы всячески стараетесь обижать меня.
- Вот этого-то не можете сказать, любезнейший друг и благодетель, чтобы я старался обижать. Вспомните сами: я не сказал вам ни одного слова прошлый год, когда вы выстроили крышу целым аршином выше установленной меры.