— И не нужно никакого! — сказал Штольц. — Ты только поезжай: на месте увидишь, что надо делать. Ты давно что-то с этим планом возишься: ужель еще все не готово? Что ж ты делаешь?
— Ах, братец! Как будто у меня только и дела, что по имению. А другое несчастье?
— Какое же?
— С квартиры гонят.
— Как гонят?
— Так: съезжай, говорят, да и только.
— Ну, так что ж?
— Как — что ж? Я тут спину и бока протер, ворочаясь от этих хлопот. Ведь один: и то надо и другое, там счеты сводить, туда плати, здесь плати, а тут перевозка! Денег выходит ужас сколько, и сам не знаю куда! Того и гляди, останешься без гроша…
— Вот избаловался-то человек: с квартиры тяжело съехать! — с удивлением произнес Штольц. — Кстати о деньгах: много их у тебя? Дай мне рублей пятьсот: надо сейчас послать, завтра из нашей конторы возьму…
— Постой! Дай вспомнить… Недавно из деревни прислали тысячу, а теперь осталось… вот, погоди…
Обломов начал шарить по ящикам.
— Вот тут… десять, двадцать, вот двести рублей… да вот двадцать. Еще тут медные были… Захар, Захар! Захар прежним порядком спрыгнул с лежанки и вошел в комнату.
— Где тут две гривны были на столе? вчера я положил…
— Что это, Илья Ильич, дались вам две гривны! Я уж вам докладывал, что никаких тут двух гривен не лежало…
— Как не лежало! С апельсинов сдачи дали…
— Отдали кому-нибудь, да и забыли, — сказал Захар, поворачиваясь к двери.
Штольц засмеялся.
— Ах вы, обломовцы! — упрекнул он. — Не знают, сколько у них денег в кармане!
— А давеча Михею Андреичу какие деньги отдавали? — напомнил Захар.
— Ах, да, вот Тарантьев взял еще десять рублей, — живо обратился Обломов к Штольцу, — я и забыл.
— Зачем ты пускаешь к себе это животное? — заметил Штольц.
— Чего пускать! — вмешался Захар. — Придет словно в свой дом или в трактир. Рубашку и жилет барские взял, да и поминай как звали! Давеча за фраком пожаловал: «дай надеть!» Хоть бы вы, батюшка, Андрей Иваныч, уняли его…
— Не твое дело, Захар. Подь к себе! — строго заметил Обломов.
— Дай мне лист почтовой бумаги, — спросил Штольц, — записку написать.
— Захар, дай бумаги: вон Андрею Иванычу нужно… — сказал Обломов.
— Ведь нет ее! Давеча искали, — отозвался из передней Захар и даже не пришел в комнату.
— Клочок какой-нибудь дай! — приставал Штольц.
Обломов поискал на столе: и клочка не было.
— Ну, дай хоть визитную карточку.
— Давно их нет у меня, визитных-то карточек, — сказал Обломов.
— Что это с тобой? — с иронией возразил Штольц. — А собираешься дело делать, план пишешь. Скажи, пожалуйста, ходишь ли ты куда-нибудь, где бываешь? С кем видишься?
— Да где бываю! Мало где бываю, все дома сижу: вот план-то тревожит меня, а тут еще квартира… Спасибо, Тарантьев хотел постараться, приискать…
— Бывает ли кто-нибудь у тебя?
— Бывает… вот Тарантьев, еще Алексеев. Давеча доктор зашел… Пенкин был, Судьбинский, Волков.
