Иван Гончаров. Обломов. Часть 3. стр 12
— Пирог не хуже наших обломовских, — заметил Захар, — с цыплятами и с свежими грибами.
— Ах, это хорошо должно быть: принеси! Кто ж у них печет? Это грязная баба-то?
— Куда ей! — с презрением сказал Захар. — Кабы не хозяйка, так она и опары поставить не умеет. Хозяйка сама все на кухне. Пирог-то они с Анисьей вдвоем испекли.
Чрез пять минут из боковой комнаты высунулась к Обломову голая рука, едва прикрытая виденною уже им шалью, с тарелкой, на которой дымился, испуская горячий пар, огромный кусок пирога.
— Покорно благодарю, — ласково отозвался Обломов, принимая пирог, и, заглянув в дверь, уперся взглядом в высокую грудь и голые плечи. Дверь торопливо затворилась.
— Водки не угодно ли? — спросил голос.
— Я не пью, покорно благодарю, — еще ласковее сказал Обломов. — У вас какая?
— Своя, домашняя: сами настаиваем на смородинном листу, — говорил голос.
— Я никогда не пивал на смородинном листу, позвольте попробовать!
Голая рука опять просунулась с тарелкой и рюмкой водки. Обломов выпил: ему очень понравилась.
— Очень благодарен, — говорил он, стараясь заглянуть в дверь, но дверь захлопнулась.
— Что вы не дадите на себя взглянуть, пожелать вам доброго утра? — упрекнул Обломов.
Хозяйка усмехнулась за дверью.
— Я еще в будничном платье, все на кухне была. Сейчас оденусь, братец скоро от обедни придут, — отвечала она.
— Ах, a propos о братце, — заметил Обломов, — мне надо с ним поговорить. Попросите его зайти ко мне.
— Хорошо, я скажу, как они придут.
— А кто это у вас кашляет? Чей это такой сухой кашель? — спросил Обломов.
— Это бабушка, уж она у нас восьмой год кашляет.
И дверь захлопнулась.
"Какая она… простая, — подумал Обломов, — а есть в ней что-то такое… И держит себя чисто!"
До сих-пор он с "братцем" хозяйки еще не успел познакомиться. Он видел только, и то редко, с постели, как, рано утром, мелькал сквозь решетку забора человек, с большим бумажным пакетом под мышкой, и пропадал в переулке, и потом, в пять часов, мелькал опять, с тем же пакетом, мимо окон, возвращаясь, тот же человек и пропадал за крыльцом. Его в доме не было слышно.
А между тем заметно было, что там жили люди, особенно по утрам: на кухне стучат ножи, слышно в окно, как полощет баба что-то в углу, как дворник рубит дрова или везет на двух колесах бочонок с водой, за стеной плачут ребятишки или раздается упорный, сухой кашель старухи.
У Обломова было четыре комнаты, то есть вся парадная анфилада. Хозяйка с семейством помешалась в двух непарадных комнатах, а братец жил вверху, в так называемой светелке.
Кабинет и спальня Обломова обращены были окнами на двор, гостиная к садику, а зала к большому огороду, с капустой и картофелем. В гостиной окна были драпированы ситцевыми полинявшими занавесками.