Николай Некрасов. Красавице

   Красавица! не пой веселых песен мне!
   Они пленительны в устах прекрасной девы,
   Но больше я люблю печальные напевы:
   Они манят к той дивной стороне,
   Где жизнь сладка, от звуков тает камень,
   Где всё восторг, поэзия и пламень,
   Где без пределов радость есть,
   Куда и мыслью дерзновенной
   Не проникает ум надменный;
   Откуда лишь мечта в наш мир заносит весть,
   Когда на крыльях своевольных
   Туда взлетит с границ юдольных
   И там, прикована чудесным волшебством,
   Вся очарована, украдкой
   Заучивает гимн пленительный и сладкий,
   Не смея зашуметь крылом…
   Мне мил и потому печальный тон напева,
   Что в первый жизни год родимая, с тоской,
   Смиряла им порыв ребяческого гнева,
   Качая колыбель заботливой рукой;
   Что в годы бурь и бед заветною молитвой
   На том же языке молилась за меня;
   Что, побежден житейской битвой,
   Во власть ей отдался я, плача и стеня;
   Что первых слез горючей влаги
   Восторга песнь не залила,
   А та – надежды и отваги
   С собой мне много принесла.
   И тем, что горних стран таинственная дева,
   Младая муза, в первый раз,
   Слетя ко мне под сень развесистого древа,
   Мне в нем поведала чудесный свой рассказ;
   Что мне понятен стал и дивный говор бури,
   И с листом шепчущийся лист,
   И шум морских валов, и ветра буйный свист,
   И разговор с землей лазури -
   Когда впервые я песнь грусти услыхал;
   Я с ними встретил в ней нежданные созвучья.
   В душе убитой им отзвучья
   Я много, много отыскал!
   На что ж мне песнь веселья и забавы,
   Когда настроена она
   На звуки томные, на грустные октавы
   И только ими лишь полна?
   Когда на ложе грусти вечной
   Спокойно задремал мой дух?
   Забудь, прекрасная, песнь радости беспечной:
   Его разбудишь ты для муки бесконечной,
   Когда она тревожит слух.
 
   <1839>