Ипполит. Однако, обещали.
Ахов. Обещал посулить, да теперь раздумал. Аль ты мало наворовал, что награждения просишь?
Ипполит. Этому я не подвержен и морали брать на себя не хочу.
Ахов. Связался я с тобой говорить; а говорить мне тошно. Либо ты глуп, либо ты меня обманываешь. Русской пословицы ты не знаешь: воруй да концы хорони? Не знаешь? Поверю я тебе, как же! А коли, в самом деле, ты, живя у меня, ничего не нажил, так кто ж виноват! Цена вам, брат, всем одна, Лазарем ты мне не прикидывайся! На честность твою я, брат, не расчувствуюсь, потому ничем ты меня в ней не уверишь. Отчего вам хозяева мало жалованья дают? Оттого, что, сколько тебе ни дай, ты все воровать будешь; так хоть на жалованье хозяину-то выгоду соблюсти. А награжденьем вас, дураков, манят, чтоб вы хоть немножко совесть помнили, поменьше грабили.
Ипполит. Значит, вы, дяденька, и сами обманываете и желаете, чтоб вас обманывали? Жаль, поздно сказали. Но я был совсем на других правилах и по тому самому считаю за вами, по крайности, тысяч пятнадцать.
Ахов. Считай больше, считай больше, уж все одно. Двух грошей медных я тебе, милый, не дам. Что я за дурак!
Ипполит. За всю мою службу мне от вас такой результат?
Ахов. Это что еще за слово дурацкое! Ты меня словами не удивишь!
Ипполит. Я не словами, я вам делом докажу, сколь много я против вас благороднее. (Подает Ахову деньги.)
Ахов. Ты это по векселям получил?
Ипполит. По векселям-с.
Ахов. Какое же тут твое благородство, коли это твоя обязанность?
Ипполит. Ваша обязанность мне за службу заплатить, а вы не платите, все одно и я на тех же правах. Деньги под сокрытие, а вам доложить, что потерял их, пьяный…
Ахов. Об двух ты головах, что ли?
Ипполит. Дело обмозговано, страшного нет-с. Даже, может, с адвокатами совет был. Действуй, говорят, оправим. Но не беспокойтесь, я сейчас рассудил, что не ко времени мне деньги. Потому, все тлен. Мне уж теперь от вас ничего не нужно; будете силой навязывать, так не возьму. Во мне теперь одна отчаянность действует. Был человек, и вдруг стала земля… значит, на что же деньги? Их с собой туда не возьмешь.
Ахов. Это правда, что не возьмешь. Только, ежели тебя связать теперь, так я полагаю, что дело будет вернее.
Ипполит. Теперича уж поздно меня вязать.
Ахов. Нет, я думаю, самое время.
Ипполит. Ошибетесь.
Ахов. Неужели? А что же ты сделаешь?
Ипполит(вынимает из кармана нож). А вот сейчас – раз! (Показывает на свою шею.) Чик – и земля.
Ахов(в испуге). Что ты делаешь, мошенник! Что ты, что ты! (Топает на одном месте ногами.)
Ипполит. Глаза закроются навек, и сердце биться перестанет.
Ахов. Вот я тебя! Вот я тебя! (Топает.)
Ипполит. Чем вы меня, дяденька, испугать можете, коли я сам своей жизни не рад. Умерла моя надежда, и скончалася любовь – значит, всему конец. Ха-ха-ха! Я теперича жизнь свою жертвую, чтобы только люди знали, сколь вы тиран для своих родных.
