Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову. Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему: — Друг сердечный, ты как? — сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты. — Я как? — отвечал холодно Долохов, — как видишь. Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова. — Ну, как ладишь с начальством? — спросил Жерков. — Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался? — Прикомандирован, дежурю. Они помолчали. «Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни. — Что правда, австрийцев побили? — спросил Долохов. — А чорт их знает, говорят. — Я рад, — отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня. — Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, — сказал Жерков. — Или у вас денег много завелось? — Приходи. — Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут. — Да что ж, до первого дела… — Там видно будет. Опять они помолчали. — Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… — сказал Жерков. Долохов усмехнулся. — Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму. — Да что ж, я так… — Ну, и я так. — Прощай. — Будь здоров…
… и высоко, и далеко, На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
III
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего.
