Александр Дюма. Три мушкетера. Стр. 053
Поступайте, как вам угодно. Вы еще можете удалиться, ничего мне не открыв.
— Нет, сударь, нет! Вы кажетесь мне честным молодым человеком, и я доверюсь вам. Я думаю, что причина тут — не собственные любовные дела моей жены, а любовные дела одной дамы, много выше ее стоящей.
— Так! Не любовные ли дела госпожи де Буа-Траси? — воскликнул д'Артаньян, желавший показать, будто он хорошо осведомлен о придворной жизни.
— Выше, сударь, много выше!
— Госпожи д'Эгильон?
— Еще выше.
— Госпожи де Шеврез?
— Выше, много выше.
— Но ведь не…
— Да, сударь, именно так, — чуть слышно в страхе прошептал посетитель.
— С кем?
— С кем же, как не с герцогом…
— С герцогом?..
— Да, сударь, — еще менее внятно пролепетал гость.
— Но откуда вам все это известно?
— Ах… Откуда известно?..
— Да, откуда? Полное доверие, или… вы сами понимаете…
— Я знаю об этом от моей жены, сударь, от моей собственной жены.
— А она сама откуда знает?
— От господина де Ла Порта. Не говорил я вам разве, что она крестница господина де Ла Порта, доверенного лица королевы? Так вот, господин до Ла Порт поместил мою жену у ее величества, чтобы наша бедная королева имела подле себя хоть кого-нибудь, кому она могла бы довериться, эта бедняжка, которую покинул король, преследует кардинал и предают все.
— Так, так, положение становится яснее.
— Жена моя, сударь, четыре дня назад приходила ко мне — одним из условий ее службы было разрешение навещать меня два раза в неделю. Как я имел уже честь разъяснить вам, жена моя очень любит меня, и вот она пришла ко мне и под секретом рассказала, что королева сейчас в большой тревоге.
— В самом деле?
— Да. Господин кардинал, по словам моей жени, преследует и притесняет королеву больше, чем когда-либо. Он не может ей простить историю с сарабандой. Вам ведь известна история с сарабандой?
— Еще бы! Мне ли не знать ее! — ответил д'Артаньян, не знавший ничего, но желавший показать, что ему все известно.
— Так что сейчас это уже не ненависть — это месть!
— Неужели?
— И королева предполагает…
— Что же предполагает королева?
— Она предполагает, что герцогу Бекингэму отправлено письмо от ее имени.
— От имени королевы?
— Да, чтобы вызвать его в Париж, а когда он прибудет, заманить его в какую-нибудь ловушку.
— Черт возьми!.. Но ваша жена, сударь мой, какое отношение ваша жена имеет ко всему этому?
— Всем известна ее преданность королеве. Ее либо желают убрать подальше от ее госпожи, либо запугать и выведать тайны ее величества, либо соблазнить деньгами, чтобы сделать из нее шпионку.
— Возможно, — сказал д'Артаньян. — Но человек, похитивший ее, вам известен?
— Я уже говорил вам: мне кажется, что я его знаю.
— Его имя?
— Имени я не знаю. Мне известно только, что это любимчик кардинала, преданный ему, как пес.
— Но вам когда-нибудь приходилось его видеть?
— Да, жена мне однажды показывала его.
— Нет ли у него каких-нибудь примет, по которым его можно было бы узнать?
— О, конечно! Это господин важного вида, черноволосый, смуглый, с пронзительным взглядом и белыми зубами. И на виске у него шрам.
— Шрам на виске! — воскликнул д'Артаньян. — И к тому еще белые зубы, пронзительный взгляд, сам смуглый, черноволосый, важного вида. Это он, незнакомец из Менга!