— Сударь, вы обещали не упоминать о прокурорше и ни слова не говорить о ране.
— Можете не напоминать мне об этом, я дал вам слово.
— Ведь он убьет меня, если узнает!
— Не бойтесь, он не так страшен на деле, как кажется.
С этими словами д'Артаньян стал подниматься по лестнице, оставив своего хозяина несколько успокоенным относительно двух вещей, которыми он, видимо, очень дорожил: кошелька и жизни.
Наверху, на двери, наиболее заметной во всем коридоре, была выведена черными чернилами гигантская цифра «1»; д'Артаньян постучался и на предложение идти своей дорогой, последовавшее изнутри, вошел в комнату.
Портос лежал в постели и играл в ландскнехт с Мушкетоном, чтобы набить руку, между тем как вертел с нанизанной на него куропаткой кружился над очагом, а в обоих углах большого камина кипели на двух жаровнях две кастрюли, откуда доносился смешанный запах фрикасе из кроликов и рыбы под винным соусом, приятно ласкавший обоняние. Вся конторка и вся мраморная доска комода были заставлены пустыми бутылками.
Увидев друга, Портос вскрикнул от радости, а Мушкетон, почтительно встав, уступил место д'Артаньяну и пошел взглянуть на кастрюли, которые, видимо, находились под его особым наблюдением.
— Ах, черт возьми, это вы! — сказал Портос д'Артаньяну. — Добро пожаловать! Прошу прощения за то, что я не встаю… Кстати, — добавил он, глядя на д'Артаньяна с легким беспокойством, — вам известно, что со мной случилось?
— Нет.
— Хозяин ничего не говорил вам?
— Я спросил у него, где вы, и сейчас же прошел наверх.
Портос, видимо, вздохнул свободнее.
— А что же это с вами случилось, любезный Портос? — спросил д'Артаньян.
— Да то, что, нападая на моего противника, которого я уже успел угостить тремя ударами шпагой, и собираясь покончить с ним четвертым, я споткнулся о камень и вывихнул себе колено.
— Да что вы?
— Клянусь честью! И к счастью для этого бездельника, не то я прикончил бы его на месте, ручаюсь за это!
— А куда он девался?
— Не знаю, право. Он получил хорошую порцию и уехал, не прося сдачи… Ну а вы, милый д'Артаньян, что же было с вами?
— Так, значит, этот вывих, — продолжал д'Артаньян, — и удерживает вас в постели, любезный Портос?
— Представьте себе, такая безделица! Впрочем, через несколько дней я буду уже на ногах.
— Но почему же вы не велели перевезти себя в Париж? Ведь вам здесь, должно быть, отчаянно скучно?
— Именно это я и собирался сделать, но я должен кое в чем вам признаться, любезный друг.
— В чем же?
— А вот в чем. Так как я действительно отчаянно скучал здесь, как вы сказали сами, и так как у меня были в кармане полученные от вас семьдесят пять пистолей, я, чтобы развлечься, попросил подняться ко мне одного дворянина, остановившегося здесь проездом, и предложил ему партию в кости. Он согласился, и вот мои семьдесят пять пистолей перешли из моего кармана в его карман, не говоря о лошади, которую он увел в придачу…
Ну а как вы, любезный д'Артаньян?
— Что делать, любезный Портос, нельзя во всем иметь удачу, — сказал д'Артаньян. — Знаете пословицу: «Кому не везет в игре, тому везет в любви». Вам слишком везет в любви, чтобы игра не мстила вам за это. Но что вам до превратностей судьбы! Разве у вас, негодный вы счастливчик, разве у вас нет вашей герцогини, которая, конечно, не замедлит прийти вам на помощь?
