Александр Дюма. Три мушкетера. Стр. 343
Ее разбудил приятный голос, прозвучавший у ее постели. Она открыла глаза и увидела аббатису в сопровождении молодой женщины с белокурыми волосами и нежным цветом лица, которая смотрела на нее с доброжелательным любопытством.
Лицо молодой женщины было ей совершенно незнакомо. Обе они, обмениваясь обычными приветствиями, внимательно оглядывали друг друга: обе были очень красивы, но совсем разной красотой. Однако миледи с улыбкой отметила про себя, что у нее самой гораздо более представительный вид и более аристократические манеры, чем у этой молодой женщины. Правда, платье послушницы, облекавшее ее стан, было не очень-то выгодно для такого рода состязания.
Аббатиса познакомила их; выполнив эту формальность, она удалилась, так как обязанности настоятельницы призывали ее в церковь, и молодые женщины остались одни.
Послушница, видя, что миледи лежит в постели, хотела уйти вслед за аббатисой, но миледи удержала ее.
— Как, сударыня, — заговорила она, — едва я вас увидела, вы уже хотите лишить меня вашего общества? Признаюсь вам, я немного рассчитываю на него, пока мне придется жить здесь.
— Нет, сударыня, — ответила послушница, — я просто испугалась, что не вовремя пришла: вы спали, вы утомлены…
— Ну так что ж? — возразила миледи. — Чего могут желать те, кто спит?
Хорошего пробуждения! Вы мне его доставили, так позвольте мне вполне им насладиться.
И, взяв молодую женщину за руку, миледи притянула ее к стоявшему возле кровати креслу.
Послушница села.
— Боже мой, как мне не везет! — сказала она. — Уже полгода, как я живу здесь, не имея никаких развлечений. Теперь вы приехали, ваше присутствие сулит мне очаровательное общество, и вот, по всей вероятности, я с минуты на минуту покину монастырь!
— Как! — удивилась миледи. — Вы скоро выходите из монастыря?
— По крайней мере, я на это надеюсь! — ответила послушница с радостью, которую она ничуть не пыталась скрыть.
— Я кое-что слышала о том, что вы много выстрадали от кардинала. Если это так, то вот еще одна причина для пашей взаимной симпатии.
— Значит, мать настоятельница сказала правду: вы, так же как и я, жертва этого злого пастыря?
— Тише! — остановила миледи молодую женщину. — Даже здесь не будем так говорить о нем. Все мои несчастья проистекают оттого, что я выразилась примерно так, как вы сейчас, при женщине, которую я считала своим другом и которая предала меня. И вы тоже жертва предательства?
— Нет, — ответила послушница, — я жертва моей преданности, преданности женщине, которую я любила, за которую я отдала бы жизнь и готова отдать ее и впредь!
— И которая покинула вас в беде? Так всегда бывает!
— Я была настолько несправедлива, что думала так, но два-три дня назад я убедилась в противном и благодарю за это создателя: мне тяжело было бы думать, что она меня забыла… Но вы, сударыня… вы, кажется, свободны, и, если бы вы захотели бежать, это зависит только от вашего желания.
— А куда я пойду, не имея друзей, не имея денег, в незнакомых мне краях, в которых я прежде никогда не бывала?
— Ах, что касается друзей, они будут у вас везде, где бы вы ни были! — воскликнула послушница. — Вы кажетесь такой доброй, и вы такая красавица!
— Что не мешает мне быть одинокой и гонимой, — возразила миледи, придавая своей улыбке ангельское выражение.