— Завтра или, быть может, сегодня вечером я его опять увижу, и грустное прошлое будет забыто.
— Сегодня вечером? Завтра? — переспросила миледи, которую эти слова вывели из задумчивости. — Что вы хотите этим сказать? Вы ждете от него какого-нибудь известия?
— Я жду его самого.
— Его самого? д'Артаньян будет здесь?
— Да, будет.
— Но это невозможно! Он на осаде Ла-Рошели, вместе с кардиналом. Он вернется только после взятия города.
— Вы так думаете? Но разве есть на свете что-нибудь невозможное для моего д'Артаньяна, для этого благородного и честного кавалера!
— Я не могу вам поверить!
— Ну так прочтите сами! — предложила от избытка горделивой радости несчастная молодая женщина и протянула миледи письмо.
«Почерк госпожи де Шеврез! — отметила про себя миледи. — А, я так и знала, что они поддерживают сношения с этим лагерем!»
И она жадно прочитала следующие строки:
«Милое дитя, будьте наготове. Наш друг вскоре навестит вас, и навестит только затем, чтобы вызволить вас из тюрьмы, где вам пришлось укрыться ради вашей безопасности. Приготовьтесь же к отъезду и никогда не отчаивайтесь в нашей помощи.
Наш очаровательный гасконец недавно выказал себя, как всегда, человеком храбрым и преданным; передайте ему, что где-то очень ему признательны за предостережение».
— Да-да, — сказала миледи, — в письме все ясно сказано. Известно вам, что это за предостережение?
— Нет. Но я догадываюсь, что он, должно быть, предупредил королеву о каких-нибудь новых кознях кардинала.
— Да, наверное, это так! — сказала миледи, возвращая г-же Бонасье письмо и в задумчивости снова опуская голову.
В эту минуту послышался топот скачущей лошади.
— Ах! — вскричала г-жа Бонасье, бросаясь к окну. — Уж не он ли это?
Миледи, окаменев от удивления, осталась в постели: па нее сразу свалилось столько неожиданностей, что она впервые в жизни растерялась.
— Он! Он! — прошептала она. — Неужели это он?
И она продолжала лежать в постели, устремив неподвижный взор в пространство.
— Увы, нет, — вздохнула г-жа Бонасье. — Это какой-то незнакомый человек… Однако он, кажется, едет к нам… Да, он замедляет бег коня… останавливается у ворот… звонит…
Миледи вскочила с постели.
— Вы вполне уверены, что это не он? — спросила она.
— Да, вполне.
— Вы, может быть, не разглядели?
— Ах, стоит мне только увидеть перо его шляпы, кончик плаща, и я его тотчас узнаю!
Миледи продолжала одеваться.
— Все равно. Вы говорите, этот человек идет сюда?
— Да, он уже вошел.
— Это или к вам, или ко мне.
— Ах, боже мой, какой у вас взволнованный вид!
— Да, признаюсь, я не так доверчива, как вы, я всего опасаюсь…
— Тише! — остановила ее г-жа Бонасье. — Сюда идут!
В самом деле, дверь открылась, и вошла настоятельница.
— Это вы приехали из Булони? — обратилась она к миледи.
— Да, я, — ответила миледи, пытаясь вернуть себе хладнокровие. — Кто меня спрашивает?
— Какой-то человек, который не хочет назвать себя, но говорит, что прибыл по поручению кардинала.
— И желает меня видеть?
— Он желает видеть даму, приехавшую из Булони.
— В таком случае, пожалуйста, пригласите его сюда, сударыня.
— Ах, боже мой, боже мой! — ужаснулась г-жа Бонасье. — Уж не привез ли он какое-нибудь плохое известие?
— Боюсь, что да.
