Господь, архангелы, потом Мефистофель
 
 
    Рафаил
 
    Звуча в гармонии вселенной
    И в хоре сфер гремя, как гром,
    Златое солнце неизменно
    Течёт предписанным путём.
    Непостижимость мирозданья
    Даёт нам веру и оплот,
    И, словно в первый день созданья,
    Торжественен вселенной ход!
 
 
    Гавриил
 
    И с непонятной быстротою,
    Кружась, несётся шар земной;
    Проходят быстрой чередою
    Сиянье дня и мрак ночной;
    Бушует море на просторе,
    У твёрдых скал шумит прибой,
    Но в беге сфер земля и море
    Проходят вечно предо мной.
 
 
    Михаил
 
    Грозя земле, волнуя воды,
    Бушуют бури и шумят,
    И грозной цепью сил природы
    Весь мир таинственно объят.
    Сверкает пламень истребленья,
    Грохочет гром по небесам,
    Но вечным светом примиренья
    Творец небес сияет нам.
 
 
    Все трое
 
    И крепнет сила упованья
    При виде творческой руки:
    Творец, как в первый день созданья,
    Твои творенья велики!
 
 
    Мефистофель
 
   Опять, о господи, явился ты меж нас
   За справкой о земле, - что делается с нею!
   Ты благосклонностью встречал меня не раз -
   И вот являюсь я меж челядью твоею.
   Прости, не мастер я по части громких слов;
   но если б пышный слог я в ход пустить решился,
   Сам рассмеялся б ты - ручаться я готов, -
   Когда б от смеха ты давно не отучился.
   Мне нечего сказать о солнцах и мирах:
   Я вижу лишь одни мученья человека.
   Смешной божок земли, всегда, во всех веках
   Чудак такой же он, как был в начале века!
   Ему немножко лучше бы жилось,
   Когда б ему владеть не довелось
   Тем отблеском божественного света,
   Что разумом зовёт он: свойство это
   Он на одно лишь смог употребить -
   Чтоб из скотов скотиной быть!
   Позвольте мне - хоть этикет здесь строгий -
   Сравненьем речь украсить: он на вид -
   Ни дать ни взять кузнечик долгоногий,
   Который по траве то скачет, то взлетит
   И вечно песенку старинную твердит.
   И пусть ещщё в траве сидел бы оно уютно, -
   Так нет же, прямо в грязь он лезет поминутно.
 
 
    Господь
 
   Ты кончил? С жалобой одною
   Являешься ты вечно предо мною!
   Иль на земле добра совсем уж нет?
 
 
    Мефистофель
 
   Нет, что ни говори, а плох наш белый свет!
   Бедняга человек! Он жалок так в страданье,
   Что мучить бедняка и я не в состоянье.
 
 
    Господь
 
   Ты знаешь Фауста?
 
 
    Мефистофель
 
    Он доктор?
 
 
    Господь
 
    Он мой раб.
 
 
    Мефистофель
 
   Но не такой, как все; он служит по-иному;
   Ни пить, ни есть не хочет по-земному;
   Как сумасшедший, он рассудком слаб,
   Что чувствует и сам среди сомнений;
   Всегда в свои мечтанья погружён,
   То с неба лучших звёзд желает он,
   То на земле - всех высших наслаждений,
   И в нём ничто - ни близкое, ни даль -
   Не может утолить грызущую печаль.
 
 
    Господь
 
   Пока ещё умом во мраке он блуждает,
   Но истины лучём он будет озарён;
   Сажая деревцо, садовник уже знает,
   Какой цветок и плод с него получит он.
 
 
    Мефистофель
 
   Бьюсь об заклад: он будет мой!
   Прошу я только позволенья, -
   Пойдёт немедля он за мной.
 
 
    Господь
 
   Пока живёт он на груди земной,
   Тебе на то не будет запрещенья:
   Блуждает человек, пока в нём есть стремленья.
 
 
    Мефистофель
 
   Благодарю: не надо мёртвых мне!
   От трупов я держуся в стороне.
   Нет, дайте мне здорового вполне:
   Таких я мертвецам предпочитаю, -
   Как кошка с мышью, с ними я играю.
 
 
    Господь
 
    Тебе позволено: иди
    И завладей его душою
    И, если можешь, поведи
   Путём превратным за собою, -
   И посрамлён да будет сатана!
   Знай: чистая душа в своём исканье смутном
   Сознанья истины полна!
 
 
    Мефистофель
 
   Сознаньем слабым и минутным!
   Игра мне эта не страшна,
   Не проиграю я заклада;
   Но только знайте: если мне
   Поддастся он, пусть будет мой вполне:
   Триумф победы - вот моя награда!
   Пусть вьётся он в пыли, как тётушка моя,
   Достопочтенная змея!
 
 
    Господь
 
   Тогда явись ко мне без колебанья!
   К таким, как ты, вражды не ведал я...
   Хитрец, среди всех духов отрицанья
   Ты меньше всех был в тягость для меня.
   Слаб человек; покорствуя уделу,
   Он рад искать покоя, - потому
   Дам беспокойного я спутника ему:
   Как бес, дразня его, пусть возбуждает к делу!
   А вы, сыны небес и рая, -
   Пусть вечно радует вас красота святая,
   И ко всему, что есть и бедет вновь,
   Пусть проникает вас священная любовь,
   И всё, что временно, изменчиво, туманно,
   Обнимет ваша мысль, спокойно-постоянна.
 
    Небо закрывается. Архангелы расходятся.
 
 
    Мефистофель
    (один)
 
   Охотно старика я вижу иногда,
   Хоть и держу язык; приятно убедиться,
   Что даже важные такие господа
   Умеют вежливо и с чёртом обходиться!