Его схватили за ноги, за руки. Ральф тоже совсем зашелся, выхватил у Эрика копье, стукнул Роберта.
– Рраз! Та-ак! Коли его!
Роберт забился и взвыл, отчаянно, как безумный. Джек вцепился ему в волосы и занес над ним нож. Роджер теснил его сзади, пробивался к Роберту. И – как в последний миг танца или охоты – взмыл ритуальный напев:
– Бей свинью! Глотку режь! Бей свинью! Добивай!
Ральф тоже пробивался поближе – заполучить, ухватить, потрогать беззащитного, темного, он не мог совладать с желанием ударить, ранить.
Вот Джек опустил руку. Прокатился ликующий клич, и хор изобразил визг подыхающей свиньи. А потом все повалились на землю и, задыхаясь, слушали, как перепуганно всхлипывает Роберт. Он утер лицо грязной рукой и попытался вновь обрести собственное достоинство:
– Ох, бедная моя задница!
И сокрушенно потер зад.
Джек перекатился на живот.
– Ничего игра, а?
– Вот именно что игра… – сказал Ральф. Ему было стыдно. – Мне тоже один раз так на регби заехали – страшное дело.
– Хорошо бы нам барабан, – сказал Морис. – Тогда бы у нас было все честь по чести.
Ральф глянул на него:
– В каком это смысле – честь по чести?
– Ну не знаю. Нужно, чтоб был костер, и барабан, и все делать под барабан.
– Нужно, чтоб свинья была, – сказал Роджер, – как на настоящей охоте.
– Или кто-то чтоб изображал, – сказал Джек. – Надо кого-то нарядить свиньей и пусть изображает… Ну, притворяется, что бросается на меня, и всякое такое…
– Нет, уж лучше пускай настоящая. – Роберт все еще гладил свой зад. – Ее же убить надо.
– Можно малыша использовать, – сказал Джек, и все захохотали.
Ральф сел.
– Ну ладно. Так мы в жизни ничего не выясним.
Один за другим все вставали, одергивая на себе лохмотья.
Ральф посмотрел на Джека.
– Ну, а теперь на гору.
– Может, к Хрюше вернемся, – сказал Морис, – пока светло?
Близнецы кивнули как один:
– Ага. Точно. А туда утром пойдем.
Ральф оглянулся и снова увидел море.
– Надо же костер развести.
– У нас Хрюшиных очков нет, – сказал Джек. – Так что это пустой номер.
