- Я тоже говорю... - вмешивается Катя.
Между взрослыми заводится спор о воспитании детей. Алина торопится высказать свое мнение наравне с мамой и Катей, Мышка, стоя в углу, тревожно прислушивается к повышенным голосам: она боится, чтобы взрослые не перессорились между собой.
Динка стоит за дверью в нерешительности. Она слышит, как дядя Лека и Катя упрекают маму в излишней мягкости, как мама, волнуясь, оправдывается и сердится.
- Катя хочет сделать из меня какого-то жандарма в юбке! - говорит мама.
"Вот дура эта Катя! - пожимая плечами, усмехается Динка. - Еще не хватало, чтобы приехал папа и застал вместо мамы какого-то жандарма в юбке!" Динке кажется это смешным, но ей жаль маму... Вон и дядя Лека нападает на нее.
- У меня действительно, может быть, мягкий характер...
И потом, я никогда не забываю мачеху... - оправдывается мама.
- Но никто же и не предлагает тебе мачехины меры! - возмущается брат.
"Бедная мама! - думает Динка. - За что они нападают на нее?" Если за то, что она мама и родила такую плохую девочку? Так ведь родила-то она ее совсем маленькую и еще не плохую! А теперь Динка уже сама по себе, можно было бы не приставать к маме, а ругать самое Динку. Смешно прямо! Но Динке не смешно, ей надо выручать маму. Она распахивает обе половинки двери с таким треском, как будто рвет на груди рубаху, и появляется на пороге с таким видом, как будто хочет сказать: "Нате, стреляйте! Вот я!" Но никто уже ничего не говорит и даже не обращает на нее внимания. Дядя Лека снова роется в папке и ставит перед мамой еще одни ноты.
- Сейчас мама сыграет любимую Динкой "Бурю на Волге". Под эту музыку папа часто укладывал спать своего Орало-мученика! - улыбаясь, говорит он.
Воспоминание об отце сразу отражается на лицах детей. Алина и Мышка с нежной завистью смотрят на Динку, кивают ей, указывают глазами на пианино, откуда уже слышны. первые раскаты начинающейся бури...
Динка должна бы счастливо улыбаться и вспоминать о том, как папа брал ее на руки и шел с ней в детскую, оставляя открытой дверь в гостиную, где играла мама.
Но у Динки неспокойно на душе. Она не видит папы... она видит большие пенистые волны над своей головой... Волны швыряют ее то вверх, то вниз... А рядом с ней мокрое лицо мальчика... Синие губы его шевелятся. "Не бойся... не бойся..." - слышится ей сквозь бурю в песне рыбаков, которую играет мама... Динка хватается за голову и тихонько стонет. "Это он топил меня, он!" - слышит она свой голос. Бородатый человек поднимает тяжелый кулак... "Ленька! Ленечка!" Динка хочет бежать к маме, но громкий плач вырывается из ее груди.
Музыка резко обрывается. Мама и дядя Лека подбегают к девочке, пробуют разнять ее руки, обнимают ее, что-то говорят ей тихими, ласковыми голосами. Катя взволнованным шепотом упрекает за что-то брата и сестру... А Динка громко и безутешно плачет. Она знает, что никто-никто не может ей помочь, даже мама.
Уложив плачущую Динку, мать долго сидит у постели девочки, пытаясь разгадать причину ее слез.
- Просто нужно было вовремя уложить ее спать, - говорит Катя, чувствуя себя виноватой в том, что не подумала об этом раньше.
- Может быть, я как-то неосторожно напомнил ей об отце? - предполагает Олег, тоже чувствуя себя виноватым в Динкиных слезах.
- Нет... нет... - качает головой мать; - скорее, просто музыка... Ложитесь спать, дети! Попрощайтесь с дядей Лекой и ложитесь, - говорит она.
