Она хочет изучить это лицо так тщательно, чтобы днем и ночью мгновенно, без ошибки отличить его от других.
Но где-то уже слышатся голоса, и Алина, поспешно спрятав карточку, выходит на террасу. Дважды намыливает она руки мылом и добросовестно трет их пемзой. Потом, вернувшись в свою комнату, с любопытством разглядывает узкий мамин конверт. Интересно, что это за письмо? Почему так срочно нужно передать его? Мама сказала: "Сразу, как только приедет". Почему же так, сразу? Это даже неудобно - открыть гостю калитку и ни с того ни с сего сунуть ему под нос письмо... Ни шагу дальше читайте!
Алина весело фыркает. Вот как хохотали бы они вместе с Бебой над этим смешным положением! Но ничего этого Беба никогда не узнает. Не узнает она и о тайном поручении Кости, о том, что под матрасом, на котором спит ее верная подружка, лежит в газетной бумаге карточка настоящего предателя, сыщика... Ничего этого не узнает Беба. Потому что есть на свете вещи превыше дружбы и любви...
И только, может, когда-нибудь, обливаясь горькими слезами, Беба передаст ей в тюрьму запеченный, в хлебе томик Пушкина.
"За что посадили твою подружку Алину?" - спросят ее девочки в гимназии. "Она выследила и поймала самого главного предателя!" - с гордостью ответит Беба.
А Алина будет стоять в камере в своем коричневом форменном платьице, заложив назад руки и прислонившись спиной к сырой стене, совсем как княжна Тараканова...
И на допросе она скажет только:
"Я дочь своего отца..."
Громкий стук в дверь нарушает мечты Алины о тюремной решетке.
- Вставай, покушай горяченьких пирожков? Уже давно все чай отпили! кричит Лина.
Глава одиннадцатая
СОВЕТ ДРУГА
Динка вылезает из-за стола и с недоеденным пирогом пробирается в конец сада.
"Может, Ленька пришел... Ведь Синяя борода уехал!" - с радостным чувством думает она.
Ленька действительно сидит под забором, обхватив руками коленки и скучно жуя травинку.
- Лень! - окликает его Динка. - Ты уже пришел? А я не умерла! Вот гляди! весело заявляет она, прижимая к щели свежеумытое лицо.
Промерзший за ночь и отогревшийся на солнышке Ленька с удовольствием смотрит в синие лукавые глаза подруги.
- Ну, отошла? Не плачешь больше? - с улыбкой спрашивает он.
Динка мотает головой:
- Не плачу. Мне чуть-чуть больно. Просто нельзя зацепляться спиной. А больше ничего!.. На, укуси! - протягивая через щель Леньке свой надкусанный пирог, предлагает она.
Ленька меряет глазами оставшийся кусок и, осторожно надкусывая самый краешек, отодвигает Динкину руку:
- Ешь сама... А я пойду, а то утрешний пароход уже был... Не пропустить бы второй...
- А ты завтракал, Лень? - беспечно спрашивает Динка.
- Давно! - смеется Ленька. - Лягушка варила, мышь подносила... Вот заработаю, так и позавтракаю. Придешь на. утес? - уходя, спрашивает он.
Динка вдруг вспоминает жениха.
- Нет-нет, Лень! - энергично мотая головой, кричит она. - У меня сегодня опять драка. Вот иди, что я тебе скажу! Протяни сюда свое ухо!
Ленька возвращается и, привалившись боком к щели, недовольно спрашивает:
- Ну, чего там еще?
- Нет, ты ухо давай! Я не могу громко!
Динка обеими руками тащит к себе Ленькино ухо и, приложившись к нему губами, быстро и неразборчиво начинает рассказывать.
- Да погоди ты... Оторвешь ведь. Тащит, как лошадь за узду, и не поймешь ничего... - освобождаясь и почесывая свое ухо, ворчит Ленька.
