- Я и люблю, и ненавижу вас одновременно. Моя ненависть происходит от боли, которую я, должно быть, никогда не забуду. Моя любовь...
- Просто любовь, - закончила за нее старуха, и голос ее прозвучал неожиданно мягко. - Теперь ты можешь войти, только веди себя тихо.
Джессика вошла в комнату, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.
"Мой сын жив, - думала она, - и он - человек. Я всегда знала это... Он живет. Теперь и я могу жить дальше".
Пол смотрел на мать. Он знал, что она сказала правду. Ему захотелось уйти и обдумать все, что произошло, но он знал, что не может это сделать, пока старуха ему не разрешит. Она приобрела над ним власть. Она говорила правду: его мать тоже прошла через это - ради какой-то таинственной и ужасной цели. Его собственная жизнь отныне тоже была подчинена этой цели, хотя он и не знал пока, в чем она состоит.
- Когда-нибудь тебе тоже придется стоять на страже у этой двери, и это будет высшая мера доверия, - сказала старуха.
Пол посмотрел на руку, перенесшую боль, перевел взгляд на Преподобную мать. Голос ее стал не похож на все другие, слышанные им когда-либо прежде. И он понял, что теперь он может получить ответ на любой вопрос и что тому миру безмятежности, в котором он жил до сих пор, пришел конец.
- Для чего проводится это испытание на человеке? - спросил он.
- Чтобы высвободить его личность!
- Как это?
- Когда-то человек слишком полагался на машины, но это лишь позволило поработить его другим людям, имеющим более совершенные механизмы.
"Не заменяй машиной человеческий разум", - процитировал Пол.
- Это лозунг Бутлерианского джихада, записанный в Оранжевой Католической Библии, - подхватила старуха. - Ты что, учился на ментата?
- Я лишь приступил к этому под руководством Зуфира Хавата.
- Великое восстание смело все эти костыли и подпорки к человеческому созданию. Оно побудило человеческий разум к совершенствованию. Чтобы развивать заключенные в человеке возможности, были открыты специальные школы.
- Такие, как школа Бене Гессерит?
Старуха утвердительно кивнула:
- Бене Гессерит, как и Космический Союз, продолжает традиции школ древности. Но этот последний придает решающее значение математике, в то время как для Бене Гессерит главное...
- Политика, - закончил за нее Пол.
- Кулл вахад! - воскликнула старуха и сердито посмотрела на Джессику.
- Я ничего ему не рассказывала, - возразила та.
Преподобная мать обратилась к Полу:
- Ты высказал замечательную догадку. Действительно, политика. Именно в ней нуждается человеческий род, чтобы не прервалась его нить. Однако при этом надо все время иметь в виду, что между высшими интересами общества и животными инстинктами существует неразрывная связь. Нельзя нарушать ее, если ты заботишься о будущих поколениях.
Слова старухи внезапно потеряли для Пола специфическую остроту. Он почувствовал наступление того, что его мать называла инстинктом правды. Не то чтобы Преподобная лгала, просто она верила в то, что говорила. Пол ощутил в себе ту же таинственную цель.
