- Император не может верить в то, что я угрожаю ему! - барон позволил себе возвысить голос, вложив в него гнев и скорбь. При этом он подумал: "Пусть себе так считает. Пока я бью себя в грудь и каюсь в грехах, я могу возвести себя на трон!"
Голос графа был сух и сдержан, когда он сказал:
- Император верит в то, что ему подсказывают чувства.
- Осмелится ли император обвинить меня в предательстве перед Советом ландсраата? - В ожидании ответа барон задержал дыхание.
- Императору не нужно "осмеливаться"!
Барон отвернулся, чтобы скрыть выражение своего лица. "Это может случиться еще при моей жизни, - подумал он. - Пусть император обманывает меня! Я тоже не буду сидеть сложа руки. Великие дома соберутся под мои знамена подобно тому, как крестьяне сбегаются под гостеприимный кров. Они больше всего боятся, что имперские сардукары уничтожат их одного за другим.
- Император искренне надеется, что вы не дадите ему повод обвинить вас в предательстве.
Барон испугался, что не сможет удержаться от иронии, и потому позволил себе лишь обиженное выражение лица. Он преуспел в своем намерении.
- Я был самым лояльным подданным императора. Ваши слова обидели меня так, что даже выразить трудно.
- М-да! - сказал граф.
Барон повернулся к гостю:
- Пора идти на арену.
- В самом деле...
Они молча вышли из конуса тишины и бок о бок миновали строй представителей малых домов в конце холла. Где-то прозвенел звонок, предупреждая о том, что представление начинается.
- Малые дома ждут, когда вы их поведете, - сказал граф.
"Он вкладывает в свои слова двойной смысл", - подумал барон.
Он посмотрел на новый талисман, висящий над входом в холл, - голову быка и написанный маслом потрет старого герцога Атридеса. Их вид наполнил барона предощущением беды, и он подумал о том, что же могло побудить герцога Лето повесить в обеденной зале своего дворца на Каладане, а потом и на Арраки портрет отца и голову убившего его быка.
- У человечества есть... только одна... мм... наука, - сказал граф, когда они вместе с присоединившимися к ним людьми вышли из холла в комнату ожидания - узкое пространство с высокими окнами и потолком.
- И что же это за наука? - поинтересовался барон.
- Это... мм... наука о... неудовлетворенности, - изрек граф.
Представители малых домов за их спинами, угодливые и льстивые, рассмеялись как раз в нужном ключе, - чтобы дать понять, что они оценили фразу. В смехе их появилась, однако, и фальшивая нота, когда в него внезапно вплелся шум моторов. Пажи распахнули двери, и все увидели ряд машин с трепещущими над ними вымпелами.
Барон, перекрывая шум, сказал:
- Надеюсь, представление, даваемое сегодня моим племянником, не разочарует вас, граф!
- Я... весь... мм... ожидание, да, - сказал граф. - В протоколы... всегда полагается... м-мда... включать указание на... изначальный мотив.
Барон споткнулся на подножке машины: "Протоколы!.. Ведь это - отчеты о преступлениях!"
