Картины познания закружились перед Джессикой. Это напомнило лекцию по тренировке подсознания в школе Бене Гессерит, но картины чередовались быстрее, так быстро, что делались почти неразличимыми.
Все, о чем говорили изображения, было уже известно Джессике: возлюбленный - мужественный, бородатый, с синими глазами Свободного. Джессика увидела его силу и нежность, узнала - в одно мгновение - всего его - через воспоминание Преподобной матери.
Сейчас не было времени думать о том, какое действие могло произвести все это на зародыш ее дочери. В пору лишь было принимать и отвечать. Знания вливались в Джессику, как важные, так и неважные.
"Зачем мне нужно так глубоко погружаться в жизнь племени?" - спросила она себя.
Слишком поздно осознала Джессика случившееся: старая женщина умирала и, умирая, вливала свой багаж знаний и опыта в Джессику, подобно тому, как вливают воду в сосуд. Другая частица, по мере того как наблюдала за ней Джессика, тускнела, возвращаясь в зародышевое состояние. А старая Преподобная мать, сознательно уходя из жизни, оставляла свою жизнь в памяти Джессики. Она подтвердила это последними, слабыми, как вдох, словами:
- Как давно я ждала тебя! - сказала она. - Вот моя жизнь...
Освобожденная, она вся была здесь.
"Теперь я - Преподобная мать", - сказала себе Джессика.
И она с несомненной ясностью поняла, что стала тем, что понимают под титулом Преподобной матери: ядовитый наркотик преобразил ее.
Она знала, что именно так проделывают это и в школе Бене Гессерит. Никто никогда не посвящал ее в тайну преображения, но она знала это.
Конечный результат был тот же.
Джессика почувствовала что частица-дочь все еще трогает ее внутреннее сознание, опробуя его - без ответа.
Ужасное чувство одиночества пронзило Джессику, когда она полностью осознала, что с ней случилось. Она видела свою жизнь в разных фрагментах, замедляющих свое движение, и вся ее жизнь закружилась вокруг нее так, что яснее сделалось это танцующее взаимодействие.
По мере того как тело освобождалось от действия яда, ощущение себя-частицы несколько потускнело, но все же она осознавала присутствие той, другой, частицы.
"Я сделала это, бедная моя нерожденная девочка! Я ввергла тебя в эту Вселенную и подвергла твое "Я" всем разнообразным воздействиям - тогда как у тебя еще нет против них никакой защиты.
Другая частица, отражающая то, что она влила в нее, источала струйку любви.
Прежде чем Джессика успела ответить на этот призыв, она почувствовала присутствие чего-то, настоятельно требующего внимания. Существовало нечто, требующее немедленных действий. Поискав это нечто, она обнаружила, что ей мешает то состояние одурманенности, которым наполнил ее наркотик, "Я могу изменить это, - подумала она. - Я могу изменить действие наркотика и сделать его безвредным". Однако инстинктивно она поняла, что это было бы ошибкой.
Она ясно представляла себе, что ей надо делать.
