Делайте свирепое лицо. Пусть зрителям кажется, что вы взбешены. Ваша роль тогда получится очень смешной.
В вечер премьеры Керри казалось, что в ее роли нет ровно ничего интересного. Веселая, обливавшаяся потом публика во время первого действия, по-видимому, даже не заметила ее. Керри хмурилась, хмурилась, но это было ни к чему. Все взоры были устремлены на других актеров.
Во втором действии, когда зрителям несколько приелся скучный диалог, они стали обводить глазами сцену и заметили Керри. Она неподвижно стояла в своем сером платье, и ее миловидное личико свирепо хмурилось. Сперва все думали, что это естественное раздражение, временно овладевшее артисткой и вовсе не предназначенное смешить публику. Но так как Керри продолжала хмуриться, переводя взгляд с одного действующего лица на другое, публика стала улыбаться.
Степенные джентльмены в передних рядах решили про себя, что эта девочка — весьма лакомый кусочек. Они с удовольствием разгладили бы поцелуями ее нахмуренные брови. Сердца их устремились к ней. Она была уморительна.
Наконец первый комик, распевавший на середине сцены, услышал смешки в такие минуты, когда смеха, казалось бы, вовсе не следовало ожидать. Еще смешок и еще… Когда он кончил, вместо громких аплодисментов послышались весьма сдержанные хлопки.
Что это значит? Комик догадывался, что происходит что-то неладное.
И вдруг, уходя со сцены, он заметил Керри. Она стояла на подмостках одна и продолжала хмуриться, а публика хохотала.
«Черт возьми! Я этого не потерплю!» — решил комик. — Я не допущу, чтобы мне портили роль! Либо она прекратит этот трюк на время моей сцены, либо я ухожу!»
— Помилуйте, в чем дело? — сказал режиссер, выслушав его протест. — Ведь в этом и заключается ее роль. Не обращайте на нее внимания.
— Но она убивает мою роль!
— Ничего подобного, она нисколько не портит вашей роли! — старался успокоить его режиссер. — Это только, так сказать, дополнительный смех.
— Вы так думаете? — воскликнул комик. — А я вам говорю, что она испортила всю сцену! Я этого не потерплю!
— Ладно, обождите до конца спектакля. Или лучше до завтра. Посмотрим, что можно будет сделать.
Но уже следующее действие показало, что нужно сделать. Керри стала центром комедии. Чем больше зрители присматривались к ней, тем больше приходили в восторг. Все другие роли терялись в той забавной и дразнящей атмосфере, которую Керри создавала на сцене одним своим присутствием. И режиссеру и всей труппе было ясно, что она имеет большой успех.
Газетные критики завершили ее триумф. Во всех газетах появились пространные хвалебные рецензии о комедии, причем имя Керри повторялось на все лады. И все единогласно подчеркивали, что ее игра вызывает заразительный смех.
Один театральный критик в «Ивнинг уорлд» писал:
«Мисс Маденда — одна из лучших характерных актрис, которых мы когда-либо видели на сцене „Казино“.
