- А ты знаешь сам-то?
- Я? Я- первый ученик...
- Вы, там! Ежов -опять ты разговариваешь? - крикнул учитель.
Ежов вскочил на ноги и бойко сказал:
- Это не я, Иван Андреич, -это Гордеев!
- Оба они шепчутся, - невозмутимо объявил Смолин.
Жалобно сморщив лицо и смешно шлепая своей большой губой, учитель пожурил всех их, но его выговор не помешал Ежову тотчас же снова зашептать:
- Ладно, Смолин! Я тебе припомню за ябеду...
- А ты зачем сваливаешь на новенького? - не поворачивая к ним головы, тихо спрашивал Смолин.
- Ладно, ладно! - шипел Ежов.
Фома молчал, искоса поглядывая на юркого соседа, который одновременно и нравился ему и возбуждал в нем желание отодвинуться от него подальше. Во время перемены он узнал от Ежова, что Смолин -тоже богатый, сын кожевенного заводчика, а сам Ежов - сын сторожа из казенной палаты, бедняк. Это было ясно по костюму бойкого мальчика, сшитому из серой бумазеи, украшенному заплатами на коленях и локтях, по его бледному, голодному лицу, по всей маленькой, угловатой и костлявой фигуре. Говорил Ежов металлическим альтом, поясняя свою речь гримасами и жестами, и часто употреблял в речи свои слова, значение которых было известно только ему. одному,
- Мы с тобой будем товарищи, -объявил он Фоме.
- А ты зачем давеча учителю на меня пожаловался? -напомнил ему Гордеев, подозрительно косясь на него.
- Вот! Что тебе? Ты новенький и богатый, - с богатых учитель-то не взыскивает... А я - бедный объедон, меня он не любит, потому что я озорничаю и никакого подарка не приносил ему... Кабы я плохо учился - он бы давно уж выключил меня. Ты знаешь - я отсюда в гимназию уйду... Кончу второй класс и уйду... Меня уж тут один студент приготовляет... Там я так буду учиться -только держись! А у .вас лошадей сколько?
- Три... Зачем тебе много учиться? -спросил Фома.
- Потому что -я бедный... Бедным нужно много учиться, от этого они тоже богатыми станут, - в доктора пойдут, в чиновники, в офицеры... Я тоже буду звякарем... сабля на боку, шпоры на ногах -дрынь, дрынь! А ты чем будешь?
- Н -не -знаю!.. - задумчиво сказал Фома, разглядывая товарища.
- Тебе ничем не надо быть... А голубей т любишь?
- Люблю...
- Какой ты фуфлыга! У-у! O-o!-передразнивал Ежов медленную речь Фомы. Сколько у тебя голубей?
- У меня нет...
- Эх ты! Богатый, а не завел голубей... У меня и то три есть, - скобарь один, да голубка пегая, да турман... Кабы у меня отец был богатый, - я бы сто голубей завел и всё бы гонял целый день. И у Смолина есть голуби - хорошие! Четырнадцать, - турмана-то он мне подарил. Только -все-таки он жадный... Все богатые -жадные! А ты -тоже жадный?
- Н... не знаю, - нерешительно сказал Фома.
- Ты приходи к Смолину, вместе все трое и будем гонять...
- Ладно... ежели меня пустят...
- Разве отец-то не любит тебя?
- Любит.
