Затем мастеровые сели ужинать; их было семь человек, и все они слегка походили друг на друга. Стол находился под кущей закоптевшего единственного дерева - в конце двора; над столом, подвешенная к дереву, горела чугунная люстра из десяти пятисвечных электрических лампочек, а самое электрическое питание лампам подавал аккумулятор с чердака. На столе имелись для аппетита полевые жестяные цветы в банке и две стальные гравюры, изображающие любовь.
После сытного ужина, рассчитанного на утоление мощных туловищ степных мастеровых, состоялось чтение газеты вслух. Читал Григорий, а остальные серьезно слушали и отвечали искренними чувствами.
- "Нашей погранохраной задержан польский шпион Злучковский!" - читал Григорий.
- К ногтю! - решили слушатели про того шпиона.
- "В Баку открыт новый мощный завод смазочных масел".
- Машинам необходимы жиры. Это первейшая нужда, - одобряли такое дело мастеровые, сочувствуя машинам.
- "Камчатская пушная экспедиция Госторга шлет приветствие пролетариату Советского Союза".
И все слушатели молча наклоняли головы в ответном приветствии.
- "Близ Ашхабада наблюдались слабые толчки почвы. В деревне Исмидие разрушен один дом".
- Зря: люди работают, а посторонняя сила лезет.
Это были очень серьезные люди. Было заметно, что они не слушают происшествия, а чувствуют их, не созерцают, а изучают и в легкой работе ума отдыхают тяжелым телом.
После ужина Григорий принялся за изделие вкладышей для автомобильного мотора. По его системе вкладыши должны получиться прочнее, чем были, потому что он собирался их делать не из целого куска бронзы, а из частей.
- Ты видел дома из одного цельного камня? - спросил Григорий у меня.
- Нет, - по справедливости сообщил я.
- Оттого они и стоят по сто лет, оттого и держат бури, жару, дожди и сотрясения! Я тебе вкладыши сварю из крупинок и частей, как кирпичный дом. Будешь ездить сильно. Митрий, порть мне бронзу на мелочь.
Дмитрий начал рубить кусок бронзы.
- Брось, - догадался Григорий. - Бронза стоит государству средств и организации. Руби мне ее из старых вкладышей.
И так было поступлено.
Еще не успел сварить и отформовать Григорий вкладыши, как из степной ночи предстал перед мастерской таинственный, озадаченный всадник. То был друг Григория - комсомолец из далекой слободы.
- Гриша, к нам бог вступает, поп и бабы ему иже херуим хором поют, на голове у него свет горит!.. Едем со мной на лошадином заду!
- Заводи машину, - сказал Григорий мне. - Буди шофера!
Шофера я разбудил, а инженеры от усталости ехать не захотели.
Через минуту мы помчались с хутора на паре цилиндров - бороться с пришествием бога в слободу, а позади нас поспевал комсомолец на коне.
Мы приехали быстрее бога: он еще не дошел до слободы, а медленно двигался по горизонту, окруженный старым народом, и над головой его действительно светился нимб беловатого огня.
