Войска вышли на мыс перед Нотебургом. Сквозь низко летящие дождевые облака виднелись каменные башни с флюгарками на конусных кровлях. Стены были так высоки и крепки - русские солдаты, рывшие на мысу апроши и редуты для батарей, только вздыхали. Недаром при новгородцах, построивших эту крепость, звалась она Орешек, - легко не раскусишь. Шведы, казалось, долго раздумывали. На стенах не было видно ни души. Хмурыми облаками заволакивались свинцовые кровли. Но вот на круглой башне замка на мачту поползло королевское знамя со львом, - захлестало по ветру. Медным ревом ударила тяжелая пушка, ядро шипя упало в грязь на мысу перед апрошами. Шведы приняли бой.
Правый берег Невы, по ту сторону крепости, был сильно укреплен, со стороны озера попасть туда было трудно из-за болот. Заранее, еще до прихода всего войска к Нотебургу, по левому берегу прорубили просеку от озера через мыс к Неве. Теперь несколько тысяч солдат вытаскивали на канатах ладьи из Ладожского озера, волокли их по просеке и спускали в Неву - ниже крепости. Человек по пятидесяти, ухватясь за концы, тянули, другие поддерживали с бортов, чтобы судно ползло на киле по бревнам. "Еще раз! Еще раз! Берись дружней!" - кричал Петр. Кафтан он бросил, рубашка промокла, на длинной шее, перетянутой скрученным галстуком, вздулись жилы, ноги сбил в щиколотках, попадая между бревен... Хватался за конец, выкатывал глаза: "Разом! Навались!" Люди не ели со вчерашнего дня, в кровь ободрали ладони. Но чертушка, не отступая, кричал, ругался, дрался, тянул... К ночи пятьдесят тяжелых лодок - с помостами для стрелков на носу и корме - удалось переволочь и спустить в Неву. Люди не хотели и ecть, - засыпали где кто повалился, на мокром мху, на кочках.
Барабаны затрещали еще до зари. Прапорщики трясли людей, ставили на ноги. Было приказано - зарядить мушкеты, два патрона (оберегая от дождя) положить за пазуху, по две пули положить за щеку. Солдаты, прикрывая замки полами кафтанов, влезали на помосты качающихся лодок. Била волна. В темноте плыли на веслах через быструю реку на правый берег. Там шумел лес. Солдаты спрыгивали в камыши. Шепотом ругались офицеры, собирая роты.
Ждали. Начала проступать ветреная заря - малиновые полосы сквозь летучий туман. По свинцовой реке подошел весельный бот. Из него выскочили Петр, Меньшиков и Кенигсек. (Саксонский посланник попросился в поход добровольцем и состоял при царе.) "Готовься!" - протяжно закричали голоса. Петр, цепляясь за кусты, взобрался на обрывистый берег. Ветер поднимал полы его короткого кафтана. Он зашагал смутно различимой длинной тенью, - солдаты торопливо шли за ним. По левую его руку - Меньшиков с пистолетами, по правую - Кенигсек. Они вдруг остановились. Первый ряд солдат, продолжая идти, обогнал их. Петр приказал: "Мушкет на караул... Взводи курки... Стрельба плутонгами..." По рядам резко защелкали кремни... Второй ряд прошел вперед, минуя Петра. "Глядеть пред себя! - диким голосом закричал Петр. - Первый плутонг палить!" Ружейными вспышками осветились мотавшиеся одинокие сосенки и невдалеке на равнине за пнями - низкая насыпь шведского шанца. Оттуда тоже стреляли, но неуверенно. "Второй плутонг... Палить!" Второй ряд, так же как и первый, выстрелив, упал на колени... "Третий... Третий! - кричал срывающийся голос. - Багинет пред себя... Бегом..."
Петр побежал по неровному полю. Солдаты, мешая ряды, крича все громче и злее, тысячной горячей толпой, уставя штыки, хлынули на земляное укрепление. Изо рва уже торчали вздетые руки сдающихся. Часть шведов убегала в сторону леса.
Шанцы на правом берегу были взяты. Когда совсем рассвело - через реку переправили мортиры. И в тот же день начали кидать ядра в Нотебург с обоих берегов реки.
.. . . . . . . . . . . .
В крепости, выдержавшей две недели жестокой бомбардировки, начался большой пожар и взрывы артиллерийских погребов, отчего обвалилась восточная часть стены. Тогда увидели лодочку с белым флагом на корме, она торопливо плыла к мысу, к шанцам.
