Приключения Васи Куролесова. Страница 01
Часть первая
УСЫ И ПОРОСЯТА
Что мне нравится в чёрных лебедях, так это их красный нос.
Впрочем, к нашему рассказу это не имеет никакого отношения. Хотя в тот вечер я сидел на лавочке у Чистых прудов и смотрел как раз на чёрных лебедей. Солнце укатилось за почтамт.
В кинотеатре «Колизей» грянул весёлый марш и тут же сменился пулемётной очередью.
Из стеклянного кафе вышел молодой человек и, распугивая с асфальта сизарей, направился прямо к моей скамейке. Усевшись рядом, он достал из кармана часы-луковицу, больше похожие на репу, щёлкнул крышкой, и в тот же миг раздалась мелодия:
За храбрость.
Под надписью был нацарапан маленький поросёнок.
Между тем неизвестный захлопнул крышку часов и сказал себе под нос: – Без двадцати девятнадцать. – Сколько?
– Без двадцати девятнадцать. Или восемнадцать часов сорок минут. А что?
Передо мной сидел молодой парень, худой, широкоплечий. Нос у него был несколько великоват, глаза прищуренные, а щёки загорелые и крепкие, как грецкий орех.
– Где же вы достали такие часики? – завистливо спросил я.
– Да так, купил по случаю. В одном магазинчике.
Это была, конечно, ерунда. Часы с надписью «За храбрость» не продаются. Неизвестный просто не хотел рассказывать, за что его наградили часами. Он стеснялся.
– Что мне нравится в чёрных лебедях, – сказал я дружелюбно, – так это их красный нос. Владелец часов засмеялся.
– А мне, – сказал он, – чёрные лебеди вообще не нравятся. Лебедь должен быть белым. Слово за слово – мы разговорились.
– Интересно, – толковал я, – почему это у вас на часах поросёнок нарисован?
– Да это так просто – шутка. Ничего интересного. – Ну, а всё-таки?
– Дело давнее. Я ведь тогда жил ещё у мамы. В деревне Сычи. – Ну и что там произошло? – Да ничего особенного…
УСЫ И ПОРОСЯТА
Что мне нравится в чёрных лебедях, так это их красный нос.
Впрочем, к нашему рассказу это не имеет никакого отношения. Хотя в тот вечер я сидел на лавочке у Чистых прудов и смотрел как раз на чёрных лебедей. Солнце укатилось за почтамт.
В кинотеатре «Колизей» грянул весёлый марш и тут же сменился пулемётной очередью.
Из стеклянного кафе вышел молодой человек и, распугивая с асфальта сизарей, направился прямо к моей скамейке. Усевшись рядом, он достал из кармана часы-луковицу, больше похожие на репу, щёлкнул крышкой, и в тот же миг раздалась мелодия:
Скосив глаза, я глянул на часы и увидел надпись, искусно вырезанную на крышке:
Я люблю тебя, жизнь,
И надеюсь, что это взаимно…
За храбрость.
Под надписью был нацарапан маленький поросёнок.
Между тем неизвестный захлопнул крышку часов и сказал себе под нос: – Без двадцати девятнадцать. – Сколько?
– Без двадцати девятнадцать. Или восемнадцать часов сорок минут. А что?
Передо мной сидел молодой парень, худой, широкоплечий. Нос у него был несколько великоват, глаза прищуренные, а щёки загорелые и крепкие, как грецкий орех.
– Где же вы достали такие часики? – завистливо спросил я.
– Да так, купил по случаю. В одном магазинчике.
Это была, конечно, ерунда. Часы с надписью «За храбрость» не продаются. Неизвестный просто не хотел рассказывать, за что его наградили часами. Он стеснялся.
– Что мне нравится в чёрных лебедях, – сказал я дружелюбно, – так это их красный нос. Владелец часов засмеялся.
– А мне, – сказал он, – чёрные лебеди вообще не нравятся. Лебедь должен быть белым. Слово за слово – мы разговорились.
– Интересно, – толковал я, – почему это у вас на часах поросёнок нарисован?
– Да это так просто – шутка. Ничего интересного. – Ну, а всё-таки?
– Дело давнее. Я ведь тогда жил ещё у мамы. В деревне Сычи. – Ну и что там произошло? – Да ничего особенного…
Глава первая. В деревне Сычи
Вместе со своей мамой Евлампьевной жил Вася в деревне Сычи.
Мама Евлампьевна держала кур с петухом и уток, а Вася учился на механизатора.
Как-то весной, в начале мая, мама Евлампьевна и говорит Васе:
– Васьк, кур у нас много. И утки есть. А вот поросят нету. Не купить ли?
– Мам, – говорит Вася, – на что нам поросята? Вырастут – свиньями станут. В грязи будут валяться. Противно-то как.
– Васьк, – говорит Евлампьевна, – да пусть валяются, тебе-то чего? Давай купим!
– Мам, – говорит Вася, – да ну их! Хрюкать начнут – отбою от них не будет.
– Васьк, – говорит Евлампьевна, – да много ли тебе надо отбою! Похрюкают и перестанут. А мы их будем помойкой кормить.
Они поговорили ещё и решили всё-таки купить двух поросят.
И в выходной день Вася взял мешок из-под картошки, вытряхнул из него пыль и поехал на рынок в районный центр. В город Карманов.
Мама Евлампьевна держала кур с петухом и уток, а Вася учился на механизатора.
Как-то весной, в начале мая, мама Евлампьевна и говорит Васе:
– Васьк, кур у нас много. И утки есть. А вот поросят нету. Не купить ли?
– Мам, – говорит Вася, – на что нам поросята? Вырастут – свиньями станут. В грязи будут валяться. Противно-то как.
– Васьк, – говорит Евлампьевна, – да пусть валяются, тебе-то чего? Давай купим!
– Мам, – говорит Вася, – да ну их! Хрюкать начнут – отбою от них не будет.
– Васьк, – говорит Евлампьевна, – да много ли тебе надо отбою! Похрюкают и перестанут. А мы их будем помойкой кормить.
Они поговорили ещё и решили всё-таки купить двух поросят.
И в выходной день Вася взял мешок из-под картошки, вытряхнул из него пыль и поехал на рынок в районный центр. В город Карманов.
Глава вторая. Тёртый калач
А народу на рынке было полно.
У ворот, на которых написано было: «Карманов-ский колхозный рынок», стояли женщины, толстые и румяные. Они продавали с рук цветные платки и белое бельё.
– Купи! – кричали они Васе. – Купи платок – чистый кумак! Вася только проталкивался через толпу.
Он увидел, что рынок стоит во дворе бывшего монастыря, весь обнесён каменной стеной, а по углам – башни с резными крестами.
– А вот стекло двойное бэмское! – кричал у входа стекольщик, который боялся со своим товаром лезть в середину рынка.
Вместе с толпой Вася прошёл в ворота, и сразу же под нос ему сунулось блюдо с красными варёными раками. Раки были кривобокими, с перепутанными клешнями. Их усы свешивались с блюда, как соломины.
У ворот, на которых написано было: «Карманов-ский колхозный рынок», стояли женщины, толстые и румяные. Они продавали с рук цветные платки и белое бельё.
– Купи! – кричали они Васе. – Купи платок – чистый кумак! Вася только проталкивался через толпу.
Он увидел, что рынок стоит во дворе бывшего монастыря, весь обнесён каменной стеной, а по углам – башни с резными крестами.
– А вот стекло двойное бэмское! – кричал у входа стекольщик, который боялся со своим товаром лезть в середину рынка.
Вместе с толпой Вася прошёл в ворота, и сразу же под нос ему сунулось блюдо с красными варёными раками. Раки были кривобокими, с перепутанными клешнями. Их усы свешивались с блюда, как соломины.