Они били копытами землю, храпели, но не решались двинуться вперед.
– Ну что нам делать? – недоумевал Костяков. – Путь загорожен.
– Придется стрелять, – предложил Горохов.
– Но только не пулей! – заявил Горюнов. – Мяса у нас достаточно.
Стоят они неудобно, и раненый вожак бросится на нас, а за ним весь табун.
Стреляйте утиной дробью – она щелкнет по всем ближайшим и испугает их. Гром выстрела, прокатившийся по узкому зеленому коридору тропы, и мелкая дробь, осыпавшая передних лошадей, произвели удивительный переполох.
Дикое ржание огласило воздух, лошади взвивались на дыбы, поворачиваясь в тесноте, опрокидывая друг друга и ломая кусты и молодые деревья по бокам тропинки. Сплоченной массой табун наконец повернул и помчался обратно.
– Теперь можно идти спокойно – никого не встретим в лесу, – сказал Ордин.
Дикая скачка табуна действительно распугала не только животных, но и птиц, которые на некоторое время замолкли. Беспрепятственно дошли до следующей поляны, на которой внимание немедленно привлек к себе снежно-белый холм, возвышавшийся в центре и резко выделявшийся на зеленом фоне луга и леса.
– Вот те раз, какой большой сугроб! – воскликнул Горохов.
– Скорее наледь, не успевшая растаять, – поправил Горюнов.
– Разве тарыны бывают такие высокие? – спросил Костяков.
– Нет, не бывают. Разве что это наледь очень сильного источника, образовавшегося вокруг его устья.
– Тогда что же это такое?
Миновав луг, путешественники убедились, что холм возвышается среди небольшого озера, так что предположение, что это наледь или сугроб, отпадало. Вблизи холм представлялся в виде поднимавшихся друг над другом уступов, и в бинокль можно было рассмотреть, что по ним струйками стекает вода.
С недоумением все рассматривали это странное возвышение, как вдруг из его вершины со свистом и шипением вырвался фонтан, сопровождаемый клубами пара; он поднялся метров на десять и рассыпался дождем по уступам. Интересное явление продолжалось не более одной минуты, по истечении которой холм принял прежний вид и только слегка дымился.
– Теперь все понятно! Это гейзер – горячий периодический источник, какие часто бывают в вулканических областях Земли, – сказал Ордин.
– Вы правы, а холм – отложение кремнистого туфа, осаждающегося из выбрасываемой воды, пока она стекает по уступам. Смерили температуру воды в озере – она оказалась 35 градусов по Цельсию, и опущенной руке казалась горячей.
– Вот почему на озере не видно птицы, – сказал Костяков.
– Вероятно, нет и рыбы: всплесков нигде не видно, – прибавил Ордин.
Но озеро не было совершенно безжизненным. На дне его были видны странные красноватые водоросли, между которыми сновали массами мелкие ракообразные, очевидно чувствовавшие себя прекрасно в теплой воде. Но высшим животным она была не по вкусу – несколько уток, севших на озеро, с испуганным кряканьем снова поднялись, едва только коснулись воды.
