Почва в ней еще горяча, но она скоро остынет, и в ближайшее время начнется замерзание котловины, и этот оазис среди полярных льдов быстро исчезнет.
– И ничего другого ожидать нельзя? Это единственный возможный результат? – спросил Костяков.
– Нет, он был бы единственным, если бы послевулканическая деятельность, выражавшаяся в этих фумаролах, кипящих и пузырящихся озерах, умирала естественной смертью, постепенно ослабевая. Но тогда и гибель жизни в котловине шла бы очень медленно – может быть, целые десятилетия; зимы становились бы мало-помалу суровее и длиннее, животные, растения и человек долго боролись бы с этим ухудшением жизненных условий.
– А теперь они осуждены на гибель в течение одной зимы?
– Да, если не случится в ближайшие же недели или месяцы восстановления грелки.
– Почему же она может восстановиться?
– По-моему, не может, а должна. Землетрясение закрыло трещины, по которым выделения из потухшего или заснувшего – этого мы не знаем – вулкана в виде паров и газов, весьма обильных, прорывались на поверхность. Эти выделения не прекратились – им только отрезан путь вверх. В глубине они накапливаются и рано или поздно должны найти себе выход; чем позже это случится, тем катастрофичнее будет прорыв. Поэтому нужно пожелать, чтобы поскорее случилось еще землетрясение, которое откроет парам и газам старые или же новые пути вверх; это будет самый безболезненный способ разрешения кризиса, потому что, если пары и газы, накопившись до крайнего напряжения, начнут сами прокладывать себе выход, то может даже кончиться восстановлением вулкана, то есть гибелью населения, но уже не от холода, а от огня.
– Вот так история! – воскликнул Костяков. – Несчастные онкилоны, им все равно погибать – так или иначе!
– И единственное спасение – в новом землетрясении! – сказал Горюнов.
– А они молят богов, чтобы земля больше не тряслась.
– Да, в новом и скорейшем. Так как если оно случится только будущей весной, то уже мало поможет: большинство животных не переживет зиму с морозами в сорок – пятьдесят градусов и многодневными пургами. Онкилоны в землянках могут ее пережить – дров здесь достаточно, но будущим летом они начнут вымирать от голода, так как вся крупная дичь исчезнет.
– А перелетные птицы, а водяные орехи, грибы, ягоды, корешки?.. Вы смотрите слишком мрачно.
– Ну, пожалуй. Все-таки питаться им придется меньше и хуже. Разве что займутся хлебопашеством, огородничеством, разведением рыбы, скотоводством. Но для этого им нужно доставить семена, орудия и научить их.
– Следовательно, вернувшись домой, мы должны сказать шаману и Амнундаку, что нужно молить богов о скорейшем землетрясении? А если оно создаст новые пути в южной части котловины?
– Это, конечно, будет хуже, потому что погибнет более или менее крупный участок растительности, может быть, оленьи пастбища, поляны, землянки. Но все-таки это лучше, чем полная гибель от холода.
