Яков Полонский. Поздняя молодость

   Лета идут — идут и бременят -
   Суровой старости в усах мелькает иней, -
   Жизнь многолюдная, как многогрешный ад,
   Не откликается — становится пустыней -
   Глаза из-под бровей завистливо глядят,
   Улыбка на лице морщины выгоняет.
   Куда подчас нехороша
   Улыбка старости, которая страдает!
   А между тем безумная душа
   Еще кипит, еще желает.
   Уже боясь чарующей мечты,
   Невольно, может быть, она припоминает,
   При виде каждой красоты,
   Когда-то свежие и милые черты
   Своих богинь, давно уже отцветших, -
   И мнит из радостей прошедших
   Неслыханные радости создать,
   Отдаться новым искушеньям -
   Последним насладиться наслажденьем,
   Последнее отдать.
   Но страсть, лишенная живительной награды,
   Как жалкий и смешной порыв,
   Сменяется слезой отчаянной досады,
   Иль гаснет, тщетные желанья изнурив.
   Так музыкант, каким бы в нем огнем
   Ни пламенели памятные звуки,
   С разбитой скрипкой, взятой в руки,
   Стоит с понуренным челом.
   В душе любовь — и слезы — и перуны -
   И музыки бушующий поток -
   В руках — обломки, — порванные струны
   Или надломленный смычок.
   <1866>