Яков Полонский. Литературный враг

 
   Господа! я нынче все бранить готов
   Я не в духе — и не в духе потому,
   Что один из самых злых моих врагов
   Из-за фразы осужден идти в тюрьму…
   Признаюсь вам, не из нежности пустой
   Чуть не плачу я, — а просто потому,
   Что подавлена проклятою тюрьмой
   Вся вражда во мне, кипевшая к нему.
   Он язвил меня и в прозе, и в стихах;
   Но мы бились не за старые долги,
   Не за барыню в фальшивых волосах,
   Нет! — мы были бескорыстные враги!
   Вольной мысли то владыка, то слуга,
   Я сбирался беспощадным быть врагом,
   Поражая беспощадного врага;
   Но — тюрьма его прикрыла, как щитом.
   Перед этою защитой я — пигмей…
   Или вы еще не знаете, что мы
   Легче веруем под музыку цепей
   Всякой мысли, выходящей из тюрьмы;
   Иль не знаете, что даже злая ложь
   Облекается в сияние добра,
   Если ей грозит насилья острый нож,
   А не сила неподкупного пера?!.
   Я вчера еще перо мое точил,
   Я вчера еще кипел и возражал;
   А сегодня ум мой крылья опустил,
   Потому что я боец, а не нахал.
   Я краснел бы перед вами и собой,
   Если б узника да вздумал уличать.
   Поневоле он замолк передо мной
   И я должен поневоле замолчать.
   Он страдает, оттого что есть семья
   Я страдаю, оттого что слышу смех.
   Но что значит гордость личная моя,
   Если истина страдает больше всех!
   Нет борьбы — и ничего не разберешь
   Мысли спутаны случайностью слепой,
   Стала светом недосказанная ложь,
   Недосказанная правда стала тьмой.
   Что же делать? и кого теперь винить?
   Господа! во имя правды и добра,
   Не за счастье буду пить я — буду пить
   За свободу мне враждебного пера!
   <1866>