Внимательно читая Купера, можно увидеть, что даже злобный и подлый враг Бумпо и Ункаса в «Последнем из могикан» — Магуа обладает и умом и своеобразными понятиями чести, а его низость и хищничество объясняются влиянием белых, научивших его пить «огненную воду» — водку. То коварство «низшей расы», ее аморальность, которую склонны приписывать «дикарям» проповедники расизма, в Купере находит настоящего, решительного врага.
Купер внес много нового в трактовку людей другой расы, другого строя чувств и другой, своеобразней культуры.
В этом отношении Купер является предшественником Гарриэт Бичер-Стоу, роман которой «Хижина дяди Тома» нанес сильнейший удар по рабовладению в Америке.
Тот факт, что Бумпо, по выражению Купера, есть «порождение прерий и лесов Америки», тот факт, что, заброшенный к дикарям, он воспроизводит их слабости и их добродетели, что он не испорчен, а «исправлен» близостью с ними, — показывает, как серьезно, как сознательно относился Купер к индейской проблеме в Соединенных Штатах, к той проблеме, которую впоследствии буржуазия решила жестоко и бесчеловечно, загнав коренных жителей континента в «резервации», низведя их до уровня экзотических дикарей в заповеднике, превратив в посмешище.
Купер потерпел поражение в своей борьбе за признание человеческого достоинства индейцев Северной Америки. Но он выиграл бой как писатель. Целые поколения юношей, особенно в нашей стране, знают его романы, восхищаются его индейцами, воспринимают высокую человечность его героев.
Поколения писателей для юношества пытались, соперничать с Купером, подражать ему. Марриэт, Майн Рид, Эмар и др. — все они усердно пытались воспроизвести заново стиль романов Купера, воспользоваться и использовать его приемы и его идеи. Жюль Верн внимательно изучал Купера и частично воскресил его романтику и его своеобразный юмор.
Несмотря на огромный успех куперовских романов в Европе середины прошлого столетия, буржуазная критика сделала все для того, чтобы притупить острие куперовского обличения капитализма. Не случайно слово «индеец» стало синонимом жестокости, не зря название индейского племени «апаш» было присвоено парижским ворам и бандитам. Реакционный авантюрный писатель Феваль изобразил в одном из своих романов индейца… душащего на улицах Парижа людей при помощи лассо.
Иначе отнеслись к героям Купера люди передовой, демократической России. В условиях гнета и беспросветности именно под влиянием Купера русские люди прониклись сочувствием к благородным и несчастным героям дикого Запада. Лучшие поэты переводили впоследствии прекрасную поэму Лонгфелло о Гайавате. В одном из наиболее известных чеховских рассказов дети мечтают о стране доблестного «Монтигомо — Ястребиного Когтя».
