Яков Полонский. На черном море

   Отрадней сна, товарищ мой,
   Мне побеседовать с тобой:
   Сердитый вал к нам в люки бьет;
   Фонарь скрипит над головой;
   И тяжко стонет пароход,
   Как умирающий больной.
   Ты так же ранен, как и я…
   Но эти раны жгут меня
   И в то же время холодят:
   Не спас меня хирурга нож,
   Но ты меня моложе, брат,
   И ты меня переживешь.
   Едва ли, впрочем, этот Крым,
   И этот гул, и этот дым,
   И эти кучи смрадных тел
   Забудешь ты когда-нибудь,
   Куда бы ты ни полетел
   Душой и телом отдохнуть.
   На лоне мира и любви.
   Ты вспомнишь — ужас! — ты в крови
   Топтал товарищей своих,
   Ты слышал их предсмертный хрип,
   Ты, раненый, близ ран моих
   Лежал, страдал и — не погиб.
   Какой ценой, ты вспомнишь, брат,
   Купили мы развалин ряд!
   Для человеческих ушей
   Гром неестественный гремел,
   Когда мы лезли из траншей
   На вал, скользя по грудам тел.
   Но грянул взрыв — последний взрыв…
   И я без чувств упал в обрыв.
   Когда ж очнулся… Боже мой!
   Какая тишь была вокруг!
   И страшен город был немой,
   И страшно нем был мой испуг.
   Стена была обагрена…
   Дым застилал, как пелена.
   Небесный свод — и от земли
   Тяжелый поднимался пар…
   Вдали пылали корабли,
   И отражал залив пожар.
   Ликуйте, гордые умы!
   Могилу храбрых взяли мы…
   Коварной славы сладкий дым,
   Ты горек нам, ты дорог нам!
   Но — фимиам необходим
   Кумиру и его жрецам.
   Когда ты снова посетишь
   Наш императорский Париж,
   Смутит тебя победный крик,
   Как пляска после похорон,
   Как сумасшедшего язык,
   Как смех, в котором слышен стон.
   Пускай наш новый полубог
   Вкушает славу!.. Я б не мог…
   Я для иного был рожден,
   Иные цели смел таить,
   И был, как бурей, увлечен
   Туда, где я не мог любить…
   И где, казалось бы, не след
   Мне умереть в чаду побед…
   Но — умираю… Все, что я
   Любил когда-то, в эту ночь
   Как будто около меня
   Стоит и не отходит прочь.
   Я вижу — вот моя семья…
   Вот мать… вот нежная моя
   Подруга… дети… Боже мой!
   А это кто?!. Иль это бред?..
   Какой-то призрак роковой -
   В блестящей мантии скелет…
   Ужели смерть?.. Зачем она,
   Грозя, кричит: "Пылай, война!
   Враждуйте, племена всех стран!
   Вот вам республика и трон,
   И христианство, и Коран,
   Мадзини, и Наполеон!"
   Скажи, что значу я пред ней
   Со всею гордостью моей?..
   Ее десница мне на грудь
   Легла — и я, как тряпка, смят!
   Освободи, брат! дай вздохнуть!..
   Ага! да ты уж умер, брат!
   Июля 20 дня, 1855