Яков Полонский. Над развалинами в имеретии

   Когда на листья винограда
   Слетала влажная прохлада
   С недосягаемых вершин;
   Когда вечерний звон Гелата
   В румяных сумерках заката,
   Смутив пустыни грустный сон,
   Перелетал через Рион, -
   Здесь, на кладбищах, позабытых
   Потомством, посреди долин,
   Во мгле плющами перевитых
   Каштанов, лавров и раин {*},
   {* Раина — дерево. (Прим. авт.)}
   Мне снился рой теней, покрытых
   Струями крови, пылью битв, -
   Мужей и жен, душой сгоревших
   В страстях — и в небо улетевших,
   Как дым, без мысли и молитв…
   Но тщетно посреди видений
   Мой ум наставника искал:
   В их тесноте народный гений
   Лучом бессмертья не сиял!
   И проносился рой духов,
   Как бы ища своих следов,
   Над прахом тел, давно истлевших,
   Под грудами не уцелевших
   Соборов, башен и дворцов.
   В устах, для мира охладевших,
   На все звучал один ответ:
   "Здесь было царство — царство пало…
   Мы жили здесь — и нас не стало…
   Но не скорби о нас, поэт!
   Мы пили в жизни полной чашей;
   Но вам из гроба своего,
   В усладу бедной жизни вашей,
   Не завещали ничего!.."
   И пронеслись… Но сквозь туманы
   Протекших лет передо мной
   Неотразимой красотой
   Мелькает образ Дареджаны…1
   В ее глазах — любовь и мгла,
   Тоска на мраморе чела,
   В груди огонь желаний скрытых -
   И возмутительных страстей
   Зараза — и коварный змей
   В улыбке уст полураскрытых.
   1850 (Кутаис)